Смерть неминуема. Страх этого понятия настолько силен, что, пожалуй, трудно припомнить хотя бы один момент откровенного разговора о конце жизненного пути вне зависимости от вашего возраста. Воспроизводя в голове собственное, относительно короткое, существование, я осознаю, что когда-то обсуждал с приятелями смысл жизни. С девушкой, к которой испытывал яркое чувство привязанности, я не раз поднимал тему понятия любви, а с родителями часто говорил о преемственности поколений. О смерти, пожалуй, ни с кем ни разу серьезно не общался. Думаю, время пришло.
Чем вызвано столь длительное "оттягивание" подобного разговора? На ум сразу же приходит следующая причина: страх. Вы, дорогой читатель, можете возразить, что ничего страшного в этом нет, однако наверняка некоторое неудобство при обсуждении темы конца пути испытываете. Мне кажется это вполне естественным, ведь если нет ни страха, ни неудобства, почему мы так мало говорим об этом? Рассуждение о смысле жизни или природе любви в компании друзей будет встречено удивленной улыбкой. Вас либо сочтут чудаком, либо поддержат разговор сначала в шуточной, а затем и в более серьезной форме. Вопрос же о смерти непременно заставит приятелей насторожиться. Очевидно, что прибегать к данной теме следует лишь в конкретных ситуациях с конкретными людьми. Случайно такое не обсуждается.
Таким образом, отрицать страх или неудобство при упоминании смерти бессмысленно. Важнее разобраться в их причине. Что именно заставляет нас содрогаться при упоминании смерти? Боль? Я так не думаю. Мы способны говорить о спортивных состязаниях или об участии в войне (пусть это встречается и меньше, чем век назад). Оба явления неразрывно связаны с болью и увечьями, однако мы страшимся их куда меньше, чем смерти. Тогда, может быть, расставание с близкими людьми? Но ведь мы склонны обсуждать переезд в другой город. Склонны говорить и прекращении отношений с людьми, которые были нам дороги. Значит, дело в чем-то другом.
Мне кажется, корень проблемы смерти заключается в осознании того, что мы обречены исчезнуть. Факт, который заставляет нас содрогаться - это наше отсутствие после рокового дня. Нам сложно думать о будущем потому, что мы опасаемся, что в нем может не быть нас. Почему же нас волнует наше отсутствие в будущем, но не в прошлом? Мир прошел долгий путь: до 21 века существовали 19, 15 и даже 1. Нас не волнует то, что они прошли без нас, но мысль о том, что 22 век пройдет без "меня" по-настоящему пугает. Почему?
Наверное, дело заключается в том, что если на 19 век мы повлиять не могли, то на 22 вполне бы сумели. Допустим, мы поступаем в университет в другой город, но из-за эпидемии не имеем возможности уехать туда. Мы непременно расстроимся. Но почему? Потому что мы не имеем возможности пройтись по новым улицам или потому, что не сможем повлиять на эти улицы? Не сможем контактировать с профессорами, участвовать в поэтических вечерах и прочее? Не потому ли мы расстраиваемся, что все это проходит без нас?
Итак, мы пришли к выводу, что в смерти нас больше всего пугает факт последующего отсутствия меня, вернее "моего следа". Как преодолеть эту проблему? Мне кажется, восприятие смерти могло бы стать менее негативным, если бы человек соотносил себя не с собой, но с частью чего-то большего, например, со страной. Иными словами, восприятие, что мой жизненный путь является частью жизненного пути цивилизации, в потенциале способно помочь человеку облегчить восприятие смерти. Умираю лишь я, но цивилизация сохраняется. Мой успех будет пронесен успехом страны. Цари Египта, Вавилона растворились во времени, так же, как и жители Рима, но совокупность их культуры сохранилась и воспринимается нами.
Не в этом ли бессмертие каждого?