А на зиму маленькие цветочные феи превращаются в зёрнышки и проводят время в спячке под снегом. Иногда, правда, они умирают вместе с цветком, но весной чаще всего прорастают заново на том же месте. А тут вот фея Земляничка проснулась ни с того ни с сего в декабре, выползла из норки под большим розовым кустом, где почти не было снега и земля не промёрзла, и поёжилась.
Холодно-то как! Фея Земляничка с недоумением огляделась, ожидая увидеть где-нибудь своих подружек, оттаявшую землю или зелёную траву. Но кругом были только снега!
Вздрагивая и стуча крошечными зубками, Земляничка пошла по протоптанной между сугробами тропке. Летом, она помнила, где-то здесь был дом. Возле него была земляничная грядка. Земляника отцвела и отплодоносила, как ей и полагалось, в июле, но осень выдалась тёплая. И некоторые кустики выпустили усики в октябре. А парочка особенно упорных даже пустили цвет!
Вот из такого-то цветка и была маленькая фея Земляничка. И, вместо того, чтобы уснуть, она выбралась и теперь, конечно, думала, что умрёт.
От этого ей стало ужасно жаль себя.
Фея села на какую-то былинку, не до конца занесённую снегом, и тоненько заплакала, кривя крошечный ротик, словно обиженный ребёнок.
— Ты чего тут сырость устроила? — спросил вдруг ужасный, страшный, жуткий и грубый голос.
Земляничка подскочила и затрепыхала крыльями. Перед нею была ужасающая огромная морда собаки: чёрная, покрытая инеем возле носа и рта.
— Яяяя... я тут умираю, — пролепетала фея. — Замммммерзаю.
— А я просто погулять вышла, — сказала собака. — Залезай-ка ко мне на шею. В шерсти тебе будет тепло.
— Ааа... вы Лира, да? Оборотень Лира? Наши летом рассказывали, что тут живёт оборотень-волчица, и на ней можно кататься.
Собака, то есть на самом деле волчица, упала набок и засмеялась.
Фея робко прильнула к тёплой шерсти. Волчица встала на лапы и побежала куда-то, неся на себе вцепившуюся в загривок фею.
— Лира — это моя мама, а я Ирри, — сказала она по дороге. — Придётся мне тебя катать, пока она в отлучке. Пойдём, отнесу тебя в дом, пока не замёрзла окончательно.
Но феечка уже согрелась и повеселела.
— А вы тут живёте?
— Неа, мы тут иногда. Набегами. Как набежим! Не видала меня летом, что ли?
— Неее. Видала только девочек: светленькую и тёмненькую. Они ещё чаепитие для нас устраивали. Вкусно было!
— Чёрненькая — это я, — пояснила волчица. — Ну всё, вот мы и дома. Бабушка! Принимай гостью!
В прихожую вышла молодая рыжеволосая женщина. Феечка так и разинула рот.
— Это же...
— Это бабушка моя, — сказала Ирри. — И у неё есть цветы всякие на окнах. Можешь выбрать себе что-нибудь по вкусу. Земляникой, конечно, не богаты...
— А ты, значит, Земляничка? — спросила бабушка, совсем не похожая на бабушку. — Хочешь, я для тебя выращу земляничный кустик? Я умею.
Фея застеснялась и улетела на окошко. Там цвели удивительные цветы. Земляничка никогда не видела таких! И немудрено: это были комнатные цветы, которые распускались зимою, когда цветочные феи спали!
— А как это называется? — шёпотом спросила у Ирри фея и указала на куст, цветущий пышным розовым цветом и занимающий почти весь подоконник.
Волчица встряхнулась и стала темноволосой весёлой девочкой.
Она подошла к окну и пояснила:
— Это декабрист.
А её бабушка сказала:
— Обычно они живут без фей. Уж не знаю, примет ли он тебя в гости: он очень своевольный. Привык обходиться без нежностей! Быть может, тебе стоит выбрать цветок понежнее? У нас есть фиалочки...
Но фея Земляничка уже выбрала себе дом.
Она обняла Декабрист за выпуклый листочек, на котором не было ни одного бутончика, и сказала:
— Ты такой красивый. Я хочу с тобой дружить!
И тогда на листике появился крошечный, с бисеринку, бутон.
Довольная собой цветочная фея легла на подоконник и зевнула.
— Поживу тут с вами до весны. Раз уж вы такие глупые, что даже бутончик на пустой веточке вырастить не можете, — проворчала она и уснула.
Ирри посмотрела на свою бабушку.
— Все феи такие маленькие нахалки, — сказала она.
Бабушка улыбнулась и кивнула.
— Зачем ты вырастила для неё бутончик, бабушка Майя? Будто этих мало!
— Ей важно было почувствовать себя тут не бездельницей или нищенкой. Важно было оказаться при деле, — сказала бабушка Майя. — А мне ничего не стоит немножко поколдовать.
Декабрист, словно услышав её, кивнул всеми цветами и опустил одну веточку пониже, укрывая спящую фею.
