7 рота в 1978 году закончила 2 курс и была направлена на учебно-производственную практику, на суда нескольких Рыбопромышленных Объединений. На втором курсе им открыли визу (допуск к выезду за границу). Визу открыли не всем. Почему? КГБ не давало ответы на такие вопросы. Что они там нашли в биографиях 17-летних пацанов не известно. Но визу получили не более 50%. Потом на 3 и 4 курсе визу откроют еще 10-15%, но 35-40% так и закончат училище не визированными, не выездными.
Потому уже на этой практике их роту разделят на визированных и не визированных. Первые уйдут в загранку, а вторые останутся в малом каботаже. Балаклаве визу открыли, хотя до поступления в училище он состоял на учете в милиции и 3 раза прошел через Комиссию по делам несовершеннолетних. Первые два раза за драку, третий за кражу частного имущества и госимущества со взломом. Но в последнем случае он был не приделах, влетел чисто за компанию. В классе в шестом у них был проведен опрос - Кем я хочу стать. И Балаклава по своей детской наивности написал- Буду капитаном загранплавания. Последующие 2 года до выпуска, когда он что то творил, то всегда слышал от учителей возмущенное - И он еще хочет стать капитаном!!! Его это бесило, потому что он считал такие заявления разглашением конфиденциальной информации. Так как у него последняя Комиссия была в 8 классе, то в Свидетельстве об окончании 8 классов ему должны были поставить по поведению -2 (неудовлетворительно). Родители пообщались с директором и классным руководителем. Договорились так- Балаклава едет в Лагерь труда и отдыха, хотя восьмиклассники покидающие школу от этого освобождались, на уборку урожая. Если замечаний не будет, то ему поставят тройку по поведению. В характеристике классный руководитель не будет упоминать о его залетах в милицию, но если он не поступит, то назад в школу он не возвращается. Они прибыли в совхоз «Красный мак» и приступили к сбору клубники. Норма была 16 килограмм. Балаклава не выполнил ее ни в первый день , ни в последующие. За ним закрепили комсорга лагеря и на следующий день норму не выполнили оба. Совет лагеря решил в воспитательных целях перевести его в девичью бригаду. И Балаклава вообще перестал собирать клубнику. Чем подрывал общий процент бригады во внутрилагерном соревновании. Девчонки посовещались и договорились с Балаклавой: Они собирают его норму, а он приносит пустые ящики, выносит в конце работы полные, сдает и грузит на машину. И их бригада стремительно вышла в передовики. Балаклаву вместе с бригадиром даже сфотографировали для местной газеты. Жизнь была веселая. Пацанва дурачилась после отбоя, не хотела спать. Что бы прекратить этот бардак, приходила завуч, садилась на стул и уходила только после того, как все уснут. Во время уборки они каждый день ели клубнику килограммами. В начале в охотку, а после уже по привычке, да и то в основном редкие гигантские экземпляры. От чрезмерного поедания клубники в животах у них постоянно шло газовыделение. А потому для того, что бы испортить воздух было достаточно напрячь мышцы пресса. Завуч сидела на стуле в темноте, а ее подопечные в это время портили воздух соревнуясь в громкости. Через 10-15 минут такого концерта начинали слезиться глаза. Но она стойко сидела на стуле и они засыпали. Утром их будил горнист, вставать никто не хотел. В общем утро, как всегда начиналось со скандала. Горнист хранил свой горн под подушкой своей койки. Он достал их своей побудкой и они, взяв гирю, расклепали его горн в плоскую лепешку и положили назад под подушку. В наказание руководство решило устроить им хоровое пение. В спортзале собрали все пацанов, а им было по 15-16 лет и заставили петь хором песню «С голубого ручейка начинается река..» Потом они собирали черешню и чайную розу. Короче, свою тройку по поведению он отработал и уехал в Херсон.
Поступил он не напрягаясь, потому как с математикой у него проблем не было никогда, он посещал математический факультатив, контнрольные сдавал всегда до окончания урока и даже несколько раз выступал за школу на математических олимпиадах. А по русскому языку его натаскали на подготовительных курсах при училище.
В первых числах июня визированных привезли в Севастополь. Они должны были улететь в рейс снова на УПС «Курс» в середине июля. А на время ожидания их раскидали на суда портофлота Севастопольского рыбного порта. Балаклава, Скипи, Бара, Кот, Гусь и Курка попали на танкер «Селигер». Он занимался бункеровкой судов СРПО «Атлантика» и «Югрыбхолодфлота». Стоял он перед входом в Камышовую бухту на якорях, а корма на швартовых бочках. Раздав топливо, он шел в Инкерман, в Нефтегавань, где брал свои 3000 тон топлива и возвращался в Камыши. Иногда бункеровка происходила и на дальнем рейде, иногда и в порту . Бару и Курку поселили в двухместной каюте, а их в четырехместной по правому борту. Они были оформлены практикантами, а потому зарплата им не полагалась. Работали они добросовестно, но только 4 часа (с 08.00 до 12.00).
Вторую половину дня они ловили рыбу, купались, ныряли или спустив рабочую шлюпку катались по бухте с высадкой на берег и посещением припортового магазина.
В то лето им как то приглянулся крымский Херес. Они наливали его в графин, ставили на стол и играли в «тысячу» и пили по кругу. Через 2-3 недели они перекрасили весь пароход, и у боцмана стала возникать проблема с обеспечением их работой. Почему то он решил дать работу Балаклаве на шабаш. Привел его на бак и показал висящую там рынду. Она была полностью убита. Вся в глубоких царапинах и вмятинах от ударов, вдобавок покрашена желтой краской. «Снимаешь, удаляешь краску, напильником, потом наждачкой убираешь все повреждения. Потом полируешь и вешаешь назад. Как сделаешь- шабаш. Больше тебе до конца практики работы не будет» - сказал боцман. Балаклава снял рынду, потер ее минут 10 и понял, что миссия, предложенным боцманом способом, не выполнима. Он взял ее подмышку и пошел к Кузе. Он знал, что у них есть токарка. Кузя свел его с токарем и тот за бутылку согласился сделать из нее конфетку. Он зажал ее в шпинделе токарного станка и аккуратно, в несколько заходов, проходным резцом снял верхний, поврежденный слой. Потом, не снимая прошкурил и полирнул куском войлока с Пастой ГОИ. Когда Балаклава вернулся с бутылкой. Работа была выполнена на отлично и рында блестела, как кое что у кое кого.
Он вернулся на «Селигер» и повесил ее на штатное место. А утром уже в 9 часов уселся со спиннингом ловить кефаль. Боцман охринел, но Балаклава доложил, что работа выполнена и напомнил об уговоре. Боцман сходил на бак, посмотрел и забыл о существовании Балаклавы до конца практики, как и обещал. Кормежка на судне была отличная. Так как больших холодильников не было, продукты они получали каждые три дня. В середине июня у кока подошел отпуск и капитан предложил Курке его заменить, потому, как ему уже исполнилось 18 лет, и его можно было зачислить в штат. На удивление тот согласился и, не имея никакого кулинарного образования начал готовить завтрак, обед и ужин на весь экипаж. Нужно сказать, что это у него получалось хорошо, и ни каких претензий от экипажа не поступало.
В это время одноклассники Балаклавы окончили школу и пригласили его на выпускной бал, который проходил в актовом зале школы. Балаклава малость опоздал, но директриса его узнала и открыла двери. Она начала его расспрашивать о его жизни, а потом попросила принести фотографию по форме для альбома знатных выпускников. Он пообещал…
Он прошел в зал и присоединился к своим одноклассникам. Спиртного на столах не было и это его удручило. Но его друг Гарик, позвал его и Артема в туалет, где он спрятал бутылку шампанского. При открытии бутылки Гариком половина ее содержимого вылилось на его рубашку. Остатки они допили из горла. Они вернулись в зал. Балаклава пообщался с одноклассниками, они не виделись 2 года. Главное что его поразило - они все еще оставались детьми. Среди гостей он увидел свою одноклассницу, которая пришла в их 7-А из другой школы. И так же как и он ушла после 8 класса, поступив в техникум. Она сильно изменилась, повзрослела. Одета была стильно и смотрелась эффектней своих бывших одноклассниц в выпускных платьях. Он подошел к ней и пригласил ее на танец. Они разговорились и, он понял, что и она тоже чувствует эту разницу отделяющую их от них. Они были на этом балу чужими. Это был не их праздник. Позже Балаклава подошел к другой своей однокласснице, та жила в частном доме и как он помнил, у них всегда было домашнее вино. Он переговорил с ней и они, взяв еще Гарика и Артема, впятером пошли к ней домой. Ее мать была в ночную на работе, и она вынесла трехлитровый бутыль домашнего вина и бутерброды на скорую руку. Вернулись они уже к концу бала, когда уже пришли автобусы для поездки на Байдары. По программе они там должны были встретить рассвет. Балаклава не хотел ехать, но его подруга уговорила. Они приехали на перевал и забрались на верхнюю площадку Байдарских Ворот. Они пели песни под гитару и ожидали рассвет, а Балаклава с подругой вернулись в пустой автобус. Сначала они целовались, а после перешли к петингу. Прибежал Артем и позвал их встретить рассвет, но они отказались.. им это было не интересно. Они вернулись домой рано утром, и договорились о более близком общении. Она сказала прийти ему в 8 часов, к этому времени ее мать уходила на работу. Он пришел ровно в 8 и начал подниматься по лестнице. Неожиданно он услышал, как на ее этаже открылась дверь, и кто то начал спускаться. Он решил, что это ее мать, тихонько спустился и спрятался под лестницей. Хлопнула входная дверь подъезда, и он начал повторный подъем. Он позвонил в ее дверь. Открыла ее мать. «Кто вы и что вам нужно?»- спросила она. «Облом..»- подумал он, развернулся и начал спускаться по лестнице. Она возмущенно кричала ему, что то вслед. Он вышел из подъезда и увидел свою подругу. Это она вышла его предупредить, что мать еще не ушла, когда он поднимался по лестнице. Дом был старой постройки и, под лестницей была дверь, ведущая к сараям жильцов. Они зашли туда. Но видимо шумно себя вели, потому что один из жильцов спустился к ним. Он начал кричать, что потерпевший и им нечего не оставалось , как выйти на улицу. Они прождали еще где то с час, но мать не выходила. Балаклава понял, что сегодня не его день, попрощался и уехал на свой пароход. На следующий день она уехала в свой техникум. Больше он ее в своей жизни не видел.
В середине июля «Курс» прибыл в Экваториальную Гвинею в порт Малабо для смены практикантов. Они вылетели из Москвы в Экваториальную Гвинею. Летели на старенькой Тушке, которая жрала столько керосина, что до Экваториальной Гвинеи они совершили 4 посадки для дозаправки. В каждом аэропорту они проходили в зал транзитных пассажиров, где им выдавали прохладительные напитки. И они терялись, не зная, что выбрать: Кока-Колу, Пепси или Фанту Оранж. Они были первый раз за границей , и потому для них все было в диковинку. Даже то, что в салоне самолета разрешалось курить. Они прилетели в Лубу, от туда их на автобусе и грузовой машине отвезли в Малабо. Балаклава поехал в кузове грузовика. Они проезжали мимо кофейных плантаций и кидали сигареты сидящим у обочины аборигенам. Те вскакивали, поднимали и начинали кланяться. Их это забавляло. Проезжая одну деревню они увидели, что там торгуют большими крысами, величиной с кошку. Это их шокировало. Хотя пройдет всего 3 года, и он с удовольствием будет, есть нутрию, по сути водяную крысу. Добрались они благополучно, а вот автобус попал в аварию. В него врезался автомобиль, но к счастью удар был по касательной и никто не пострадал.
Курс стоял ошвартованный кормой к причалу с отдачей якорей. Их расселили по кубрикам. Пароход они знали отлично, потому что на нем прошла их первая практика. Вместе с ними прибыли курсанты из 3 роты. Они были после 10 класса, а потому им было уже по 18 лет. Их оформили матросами по штату, но практика была учебно-производственная и им, так же как и 7 роте необходимо было пройти обучение по программе Матрос 1 класса и в конце рейса сдать экзамен. А потому их вахты были сокращены и, оставшиеся часы отрабатывала 7 рота. То есть, в штат оформлена была 3 рота, а обрабатывали совместно. Два человека на одну ставку. Потому после окончания рейса и боны и советские рубли получили обе роты. На следующий день произошло два запомнившихся события. Это рыбалка и ченч. День начался с рыбалки. Под борт судна подошел косячек черного карася. Через несколько минут вдоль борта стояли с десяток членов экипажа и курсанты. Рыбалка была шокирующей. Вода под бортом кипела от рыбы. Ты забрасывал снасть с наживкой (капроновый шнур с загнутым и заточенным гвоздем вместо крючка) и через несколько секунд тянул черного карася весом под килограмма три. Караси летели на палубу один за другим. Девчонки с камбуза складывали их в пропиленовые мешки. Когда было поймано около полтонны, они начали просить прекратить рыбалку, но их никто не слушал. Ночью начался ченч с аборигенами. Ченч- это обмен. Аборигены подплывали к борту на своих пирогах и предлагали бананы, кокосы, ананасы, рубашки, фонарики, а взамен просили сигареты, мыло, одеколон, сгущенное молоко и муку. Такой ченч был запретен для советского моряка, но как остановить пацанов которые в своей жизни видели бананы и кокосы только в иностранных фильмах? Потому начальство махнуло на них рукой и не выходило на палубу. Балаклавы выченчевал у них отличный хромированный китайский фонарь «555» на 4 батарейки за 10 пачек сигарет «Вега». Причем обе стороны остались довольные и уверенные, что развели противоположную сторону. Он еще пытался выторговать у полицейского, который пришел по форме ченчануть пару рубашек, кокарду с его фуражки, но тот отказался. Кто то ченчанул защитную каску. Но всех переплюнул Карась. Тот насобирал в пакет рыбной муки в трюме и впарил ее за связку бананов. На следующий день все, что они отдали аборигенам было выставлено на продажу в местном магазинчике. Все рундуки были заполнены связками бананов, но им никто не сказал, что нужно подождать несколько дней пока они не станут желтыми. И они пообъедались зелеными бананами и толкались в очереди в гальюн.
Запомнилось, как аборигены ловят рыбу. На пирс вышел высокий негр и достал из кармана моток лески. К леске он прикрепил тройник и начал подсекать мальков плававших вдоль пирса небольшими стайками. Подсекнув парочку, он сменил тройник на одинарный крючок. Наживил одного малька и забросил метров на 30-40 в океан. Выбирал резкими подсекающими движениями. Он сделал 5 забросов и поймал двух тунцов, весом по 3-5 кг. Он продел им через жабры веревочку и ушел, неся их на ней. Вся его рыбалка заняла около 10 минут.
Через несколько дней Курс покинул порт и двинулся в ЮВА на промысел. Они учились и стояли ходовые вахты. …..
1 августа 1978 года, на восточной долготе 6 градусов 10 минут пересекли экватор. Они прошли крещение и им выдали Дипломы о переходе экватора.
На завтрак им часто давали диковинку, которую они не знали в Совке- йогурт в пластиковых стаканчиках. На крышках которого были изображены разные тропические фрукты. И они выбирали, стараясь попробовать все вкусы. А Карась не ел. Он их складировал в расчете отвезти домой. Он собирал коллекцию всех вкусов. Как он собирался их сохранить без холодильника? А просто разложив возле иллюминатора.
Они пришли к побережью Анголы и начали промысел хека донным тралом. Это был последний год когда донный трал еще не был запрещен. Вместе с хеком попадался налим и ставрида. А так же всевозможные морские гады: звездочеты, акулы, скаты и кальмары.
Они стояли рулевыми на мостике и работали в рыбцеху рыбообработчиками. Шкерили хек и ставриду , а иногда делали филе из крупного хека и налима. Разделку на филе делали ножом с двумя лезвиями. Засекали на время. Балаклава разделывал крупного хека на филе за 19 секунд и шкерил до 70 рыбин в минуту. Одно время пошел красный краб. Поднимали до 5 тонн. Балаклава в это время был рулевым. Он стоял вахту со вторым помощником, который в Балаклаве был его соседом по лестничной клетке. Он был капитаном 1 ранга в отставке и так как вояки на пенсию уходят рано, он, после выхода на пенсию,ушел в рыбопромысловый флот. Капитаном он не станет, но станет флагманским штурманом «Атлантики». Они любили крабов, и он отпускал Балаклаву с мостика в рыбцех. Там Балаклава отрывал у крабов клешни, пока не набиралось ведро. Наливал забортной воды и вставлял шланг с паром. Через несколько минут клешни были готовы и он шел с ними на мостик. Там уже на специальной дощечке они молотком их разбивали и ели. При выборке трала , как по команде появлялись морские львы и стаи бакланов. Что бы облегчить работу траловой лебедки скидывали скорость и рыба начинала выходить из трала. Они подбирали эту рыбу выходящую из трала при его выборке. Морские львы так увлекались этой дармовой рыбалкой, что часто сами попадали в трал. Если не успевали задохнуться, то тральцы их сгоняли по слипу струей воды из пожарного шланга.
А если задыхались, то с них снимали шкуру, хотя это и было запрещено Конвенцией. Но когда это Совок придерживался Конвенций? Он отстреливал китов, когда весь мир уже 5 лет, как запретил. Досталось пара шкур и курсантам. Они порезали ее полосками для изготовления ремней. Но никто из них не умел выделывать шкуры, а потому ничего у них не толкового не вышло.
Очень доставали бакланы. Они ждали выборку трала паря над надстройкой. Во время движения судна воздух, отражаясь от надстройки, поднимался вверх и на этом восходящем потоке они парили. Парили и гадили , попадая на лобовые иллюминаторы мостика. А им потом приходилось драить их щетками перед сдачей вахты. Потому порой они ловили бакланов на рыбу, а потом красили их зеленкой, рисовали звезды на крыльях, а на груди писали СССР, ХМУРП или 7 рота.
В конце октября их рейс закончился. Они сдали экзамен и получили удостоверения матросов 1 класса. Курс пришел в порт Луанда для очередной смены практикантов. Валюту они не брали, купить на нее что то в разоренной гражданской войной стране было невозможно. Они погуляли по городу, пофотографировались, покупались на пляже и улетели домой. Улетели уже на Иле, всего с одной посадкой для дозаправки. В полете, ночью Тригуб разбудил Балаклаву и рассказал, что познакомился со штурманом самолета. И так как мы тоже штурмана он пригласил его в кабину самолета с разрешения командира. Они пошли в кабину. Штурман впустил их. Они сели в его закутке, где он им показал свои авиационные карты и авиосекстан. Они так же определялись по астрономии, когда Аэрорадиомаяки были недоступны. Балаклаве больше всего запомнился вид из лобовых иллюминаторов кабины самолета. Они летели над облаками, ярко светила луна. Слабый гул турбин напоминала работу их Главного двигателя. И если бы не этот вид то можно было подумать, что ты на мостике.
Прилетели они в Шереметьево 1. В Москве уже было холодно. В этот же день в Шереметьево прилетел Анатолий Карпов с Чемпионата мира, на котором он стал Чемпионом Мира. Они тоже вышли его встречать. И уже вечером сидя в экипаже училища, они смотрели на себя в репортаже программе «Время» о его прилете.
В следующий раз Балаклава зайдет в Луанду в 2013 году, через 35 лет, уже давно будучи капитаном. Он выйдет в город и пойдет к зданию Национального банка Анголы. Он найдет ту точку, на которой сфотографировался в 1978 году курсантом в своем первом загранрейсе и сфотографируется снова. Круг замкнется.