Всю жизнь Егор Кузьмич проработал трактористом, а выйдя на пенсию, сидеть без дела не стал, устроился работать лесником. Домик его на краю деревни, всё под боком, до сельпо рукой подать, до магазина минут 20 пешком, а можно на велосипеде, быстрее получится. Через 3 дома Зинаида Никитична, и поговорить иногда случается, когда совсем тоска накрывает. Мужиков в деревне немало. Но те отрабатывают стаж за бутылкой, а ему это не по душе. Кузьмич считал, что кто на пенсию уходит, да сидит сиднем – рано этот свет покидает.
Есть у соседки внучка, Анька, она отучилась на компьютерную специальность, устроилась работать из дома программистом, говорит, это в порядке вещей и скоро все из дому работать начнут. Вот и вернулась из большого города домой да имеет свою копеечку. Но она ведь не права, трактор не заставишь самостоятельно пахать, да и лес охранять кто будет, ведь грабить-то никогда не прекратят. Ну здесь это редкость, чужаки если только заглянут, но обычно раз припугнуть – больше не суются.
А у Кузьмича был внук, Алёшка. Да в местах не столь отдаленных отбывал срок. Они переписывались с дедом, и Егор Кузьмич рассказывал о всем, что происходило вокруг. Больше у старика никого не было. Все от пристрастья сгинули.
Теперь одна отрада – птицы да звери. Идет на обход, а вокруг все цветет. Вот по траве зашелестел ветер, поднялся на крону деревьев, а птицы тут же подхватили разноголосием – не красота ли? А Лешке все равно писал, мол, освободишься, приезжай, тут и работу при колхозе дадут, и жильем обеспечат. Мало ли что по молодости не бывает, втянешься в работу, женишься, да и забудется эта черная полоса.
Однажды, обходя лес, Кузьмич услышал выстрелы, побежал, сделал пару упредительных. Толпа в рассыпную, и только рев моторов услышал. Подошел ближе, глядь, а там мешки, а в них волки...мертвые уже.
Пока лесник осматривал место происшествия, прошло около 10 минут. Его взгляд упал на шевелящийся мешок, а там волчонок, еще немного и задохнулся бы. Не бросать же, выкормит поди, да обучит чему сможет. Так и стали жить вместе, лесник Кузьмич да волк Захар.
Время шло, серый матерел. Все чаще стал пропадать в лесу. Вот и теперь уже три недели как не было.
Нападение
Как обычно, в этот день старик вернулся из леса. Уже луна заняла свое место на небосклоне. С приятной усталостью после вечерних процедур дед готовился ко сну. Зашла Зинаида, в руках пакет с пирогами, да термос с ароматным чаем. Попили, поговорили душевно, Кузьмич ее проводил да спать лег. Не успел он уснуть, слышит шорох, а следом шум, да в дверь кто-то ломиться стал. Дед полез под матрас за ружьем, да не успел, в избу вломились три оборванных, грязных, но здоровенных мужика. Стали рыскать по шкафам, в буфет, холодильник. Провиант друг у друга отбирали, дрались между собой, не иначе – звери.
Золото, деньги, ценности, шкуры, требовали верзилы. Егор Кузьмич объяснял, что дать-то им нечего, а про себя думал: "Вот и все, так и встречу смерть свою...". Он указал на комнату, где были шкуры, один пошел за добычей, а двое набросились на старика и стали требовать деньги и другие ценности. Самый здоровый подошел к сидящему на кровати старику и прижал его широкой ладонью к спинке. Потом схватил за волосы и стащил на пол, вместе с дедом сполз матрас, представив взору злоумышленников ружье. Детина схватил оружие и направил ствол на старика. Его взор скользнул поверх Кузьмича, в сторону входной двери...
У порога стояли три матерых хищника. Видимо, Захарушка привел с собой братьев. Ствол ружья медленно переместился в сторону волков, а тот разбойник, чьи руки были свободны, подошел к деду и со всей силы ударил его по затылку самоваром, который сдернул со стола, стоявшего рядом.
* * *
Лесник приоткрыл глаза, очертания предметов плыли, то и дело сливаясь в один бесформенный натюрморт. Голова трещала, каждое движение отзывалось болью во всем теле. Он попытался подняться. Руки неприятно слипались в луже крови. Рядом лежал Захар. В избе было тихо, только собственное дыхание отчетливо слышалось в тишине. Вот так волк-хищник, зверь спас дорогого человека ценой собственной жизни. А в одном из налетчиков Кузьмич признал Лёху, но ничего ему не сказал.
Через неделю в соседней деревне бандитов повязали при очередном налете, добавили срок. Больше Кузьмич не писал ему. Захара хоронили всей деревней, его знали и не боялись, он никого не трогал, а Кузьмич на опушке, где закопали друга, просидел всю ночь. Он кричал, даже, скорее, выл. В тот день он потерял последнего родственника и лучшего друга.