Протянул руки, на них набросили наручники. Началось… Лихорадочно соображаю, - Бандиты, или мусорки?
Увидев привидение с телекамерой, понял - милиционеры…
Пиццерия 3
Понял и то, что ребята не сложные. Не потому, что такая профессия – встречал я достойных мужиков и там, а потому, что просто не слишком высокий уровень. Поскольку будучи журналистом, неплохо изучил людей этой профессии, знал точно, что им нельзя показывать испуг. У них начинается страсть по «моменту истины» и могут нанести вред. В том числе и телесный.
- Наручник ослабь, дружок. А лучше, вообще, сними – девятый этаж не для прыжков в окно, - я смотрел на входную дверь, в которую ввели соседей, для исполнения гражданского долга – быть понятыми.
Наручники офицер снял и обратился к вошедшим, - Товарищи, сейчас будет производиться обыск в помещении. Просьба внимательно смотреть за всем происходящим.
Товарищи стояли, не зная куда себя деть. В комнате было два кресла, одно из которых занял я. Второе было завалено документами, которые я привёз из офиса. На журнальном столике лежала телефонная книжка, в которой на букву «з» был записан телефон Захира. Я был уверен, что именно его пребывание с женой в квартире привело радостных специалистов в масках ко мне в гости. Они набросились на документы понятые делали вид, что тоже читают и это позволило мне аккуратно вытянуть из записной книжки листик с буквой «з». Глотать его было не целесообразно, поэтому просто, держал во рту. Он, даже, не мешал мне разговаривать.
- Лена, давай позавтракаем, пока ребята здесь, что-то ищут. Сейчас приедет Игорёк, он тоже, поест.
Мне было предложено выдать добровольно наркотики, оружие и ценности. Я ответил, что могу продать, если мне позволят отлучиться на часок.
На подоконнике стояла рация, из которой доносились переговоры о проделанной работе.
- Пятый, я седьмой. На Таллинской, дом десять, клиент принят… И так, периодически они радовали друг-друга своими успехами.
Раздался телефонный звонок – трубку снять не дали. Было ясно, что это Игорь. Значит, через полчаса приедет. Видимо, первый звонок был милиционерский. Проверяли. Позавтракав, вернулся и сел в кресло, которое занять не посмели.
- Ну, а теперь, давайте-ка, почитаем бумажечки, которые Вы привели с собой, - говорил я строго, тоном начальственным.
- Какие бумажечки? - растерялся старший служащий.
- Сначала, постановление, согласно которому Вы сочли возможным устроить это безобразие и опозорить меня перед соседями. Потом, Ваши ксивы – должен, ведь, я с Вами познакомиться. Мой паспорт, вижу, Вам не нужен.
Взяв из рук милиционера листок-постановление, сначала понюхал его, потом посмотрел на просвет, потом, стал читать…
- Попрошу прекратить незаконный обыск, отпустить соседей и, как можно быстрее покинуть мою квартиру. Буду вынужден обратиться в правоохранительные органы. Начну с прокуратуры. Ваша тряпочка, которую Вы считаете постановлением, во-первых, заполнена неправильно а, во-вторых, не имеет ко мне никакого отношения, - протянул ему свой паспорт.
Однако, он всё понял без паспорта. В бумажке значился Захиржон Каримов. Шестьдесят пятого года рождения. Ни моя русская морда, ни мой год рождения им не подходили. Обыск не состоялся, соседи ретировались, но в дверь позвонил Игорь. Я не сомневался, что это он.
Бригада быстро разобралась в том, что Опель Сенатор принадлежит мне, что Игорь – водитель и что в моё отсутствие он возил именно того, кто им нужен. Помимо паспорта и записной книжки на столике лежал документ, удостоверяющий, что его владелец – журналист, аккредитованный в Министерстве Внутренних Дел.
- Вас мы задерживать не имеем оснований, а водителя должны допросить. И осмотреть машину.
- Удачи, Вам. Только делайте всё здесь. Как только Вы закончите, мне понадобятся и автомобиль и водитель. А я, с Вашего позволения, откланяюсь. Лена проводи, пожалуйста, гостей, когда они насладятся общением с Игорьком.
Оказавшись на улице понял, что одет легко. Был сильный и холодный ветер. Такси ловил минут десять – подъехал частник-бомбила на жигулях. Договорились, что он возит меня, пока мне это не надоест. Заехали в офис к приятелю, там же, на Ленинградке. Обзвонил всех путешественников, которые сняли телефонные трубки. Задержали всех, кто был дома. Позвонил бывшей жене, адвокату,
- Собирай команду, похоже мы вляпались в историю. Бригада приезжая, Питерская. Будут вешать, что ни попадя.
- Хуже будет, если сообразят не вешать лишнее.
Позвонил приятелю на Петры и выяснил куда направлять адвокатов. Разыскал пареньков, которые не ночевали дома. Они подробно, по минутам, расписали пребывание в Питере. Драка с местными, с нанесением телесных, отбивалась легко, как обоюдная. Здесь сроками не пахло. Был, правда, ещё один эпизод. Длительный…
… Закончив обязательную часть программы, молодые и богатые москвичи поехали не на вокзал. Захир кому-то позвонил и команда, всей гурьбой нагрянула в гостиницу на берегу Финского залива. Назовём её «Будь, как дома». Заняли весь этаж и весь ресторан. Места свободные были но, поскольку отель быстро опустел, никому не понадобились. К вечеру в гостинице закончился алкоголь. К ночи алкоголь иссяк в ближайших магазинах. Было весело – появились ласточки. Те самые, с пониженным чувством. Захотели Амаретто и шампанского. Персонал забеспокоился. Охрана заявила, что они за спиртным не поедут. Они поедут по домам.
Непонимание нарастало, накалялось и, в конце концов, старший москвичей исполнил правый прямой в челюсть старшему охраннику, который бранился спускаясь по лестнице. Эффектно не получилось. Рост Виктора ровно два метра. Он призёр чемпионата Европы. Вес тяжёлый, как у Мохаммада Али. Удар, как у снаряда гаубицы. Охранник не шелохнулся. Он был на полголовы выше Витьки и вдвое шире. Подбежал Захир и спеленал непослушного удушающим. Гигант задремал и, тут, началось…
Слушая перебивающих друг-друга участников сражения, я вспомнил побоища, в которых довелось участвовать мне в юности. С пятнадцати до восемнадцати, регулярно, один-два раза в месяц, предварительно условившись о месте драки, мы бились район на район. Без палок и ножей. Только, кулаки. До кровянки. Потом разбор Удачных и неудачных моментов и братание. До следующей драки. Мы были Даниловские, с Большой и Малой Тульских.
Ездили в Черёмушки, в Измайлово, в Сокольники и ещё, Бог знает, куда. Было по-честному…
… К охранной фирме, назовём её «Центурион», подъехало подкрепление. С газовыми пистолетами. И это придало нерегулярному ополченскому войску азарта и энергии. Патроны для газовиков и охранники были разбросаны вокруг гостиницы. Драка затихала, когда подтянулись усиления к обеим сторонам конфликта.
Захир и подъехавший начальник Центурионов узнали друг-друга мгновенно. И как было не узнать – они много лет выступали за одну команду на союзных чемпионатах…
Праздник продолжался два дня. Праздновали и продуктовые магазины. Полсотни молодцов уважали друг-друга и подкрепляли уважение бесконечными тостами…
Выслушав бойцов, посоветовал им пару месяцев побыть у кого-нибудь в гостях и поехал к немцам. Они ожидали в гостинице. Познакомил их с водителем Мерсюка и отправил наслаждаться московской архитектурой.
Позвонил крупному милицейскому чину и сказал, что если до двух часов не перезвоню, пусть ищет меня через нашего знакомого с Петровки. Попросил ничего не предпринимать. История становилась увлекательной.
Позвонил из магазина в студию Юре Антонову – мы были соседями. Двери наших полуподвалов открывались навстречу друг-другу. Он, не дожидаясь вопросов сообщил, что к нам приехало много милиционеров. Спросил нужна ли помощь. Ответив, что всё будет хорошо, быстренько направился в офис.
Напротив арки во двор стояла «наружка». Во дворе, ещё две. Все с рациями.
Спускаюсь вниз, стучу в дверь и отскакиваю к двери певческой студии. Хорошо, что отпрыгнул – моя дверь распахнулась мощно и агрессивно. Меня затолкали в комнату бухгалтеров, набитую людьми. Человек двадцать. Все ко мне с вопросами. Сказал, что это тренировка личного состава по оказанию сопротивления бандитским нападениям. Никто не засмеялся.
В офисе было шесть комнат, приёмная и мой кабинет. Не считая кухни, столовой и туалетов. Всего метров под двести. Судя по звукам, народу много.
В моей комнате, под правой тумбой стола, который подарил министр морского гражданского флота, лежал «Макаров» с полным боекомплектом, без отпечатков, чистый не использованный, в полиэтиленовом мешочке. Статья 218, советского кодекса, предусматривающая реальные сроки наказания.
Прибор был Виктора – он уже получил наказание за Беретту 92, с которой попёрся на какую-то встречу. Получил «стройки народного хозяйства, по нашему – «химию. Удалось договориться с «хозяином» - его начальником по отбыванию наказания, и тот разрешил отбывать срок на моей фирме. Стало быть, игрушка моя - мне меньше достанется. Обыск шёл полным ходом и надо было представляться и делать какие-то попытки, чтобы изгнать назойливых…
В бухгалтерской дежурил милиционер не офицерского сословия. Обращаюсь к нему уважительно,
- Скажите, пожалуйста, Вы начальник группы.
- Нет, начальник в другой комнате.
Ну, хоть заговорил, уже удача.
- А я директор этой фирмы. Может быть позовёте начальника?
Неначальник встал в дверном проёме и что-то сказал коллеге, находящемуся в коридоре.
За мной пришли двое. Сопроводили в кабинет. Там находились три милиционера и три арестованных человека. Мой брат – Игорь, коммерческий директор – Дмитрий и главбух – Сергей Иванович. Игорь и Дима в наручниках. Игорь успокаивающе мотнул головой, значит под стол не лазили…
Мне было совершенно ясно, что кто-то замутил эту историю явно не против меня и ребят. Похоже, разыгрывалось что-то другое. Бригада из Питера – человек сорок. Наружки питерские – сколько их. Многовато.
Продолжение завтра...