Вырица - сказочная страна
Глава вторая
В Википедии читаем: «Хотя история поселения насчитывает несколько веков, о чём свидетельствуют раскопанные древние курганы, сама деревня возобновилась в начале XVIII века; посёлок образован в начале XX века в результате слияния деревень Вырица, Ново-Петровское и посёлков Княжеская долина, Бор, Заречье и Посёлок. Сказочная страна древних славян, куда переселяются предки и птицы, славянский рай, омут, место быстрого течения в реке, что вполне соответствует ее характеру».
- Летом мы уезжали на дачу. В Вырицу. Она находится в 60 км от Питера. Сначала мы на трамвае одну остановку по пр. Стачек; можно бы и пешком, но всегда в руках были тяжёлые сумки. Потом пересаживались на метро. Доезжали до станции Пушкинская и, перейдя дорогу, попадали на Витебский вокзал. Поезд до нашей станции шёл два часа. Потом ещё три километра шли до своего участка №45 по Пильному проспекту.
До 80-х годов автобусы по поселку не ходили, и за многие десятилетия бабушка нашагала ни одну тысячу километров. Может, поэтому никогда не болела, не знала гипертонии и других болезней нашего века. Шествовали мы до дачи с хозяйственным скарбом и продуктами, обратно в город везли овощи, цветы и землянику. Дед жил в Вырице почти круглогодично.
Вырица тогда была посёлком дачного типа. Здесь, кроме постоянных и обычных жителей, были дачи довольно известных людей. Например, несколько десятилетий жила семья известного всем актёра Кирилла Лаврова.
Вырицу можно считать курортной зоной. Но для меня Вырица в далёком детстве это: дорожка, ведущая от калитки к бревенчатому дому, по краям которой бабушка неизменно сажала маргаритки; это и пышный куст сирени, с тяжелыми цветочными гроздьями и жуками бронзовками на них; это ели до неба, увешанные шишками; это колодец во дворе и цветущие яблони. А ещё грозовые ливни, река Оредеж с красными песчаными берегами, друзья, с которыми бегали на речку…
Когда я хочу вспомнить что-то хорошее, передо мной всегда возникает и эта картина.
Участок в тридцать соток был выделен моему прадеду, работавшему на заводе имени Кирова, бывшем Путиловском. В центре участка стоял одноэтажный дом с мансардой и небольшой верандой. Дом был выкрашен в зелёный цвет. Когда спустя много лет, уже школьницей старших классов я приезжала на каникулы, мне поручалась покраска фасада. Бабушка стала чередовать два своих любимых цвета – светло-бежевый и светло зелёный. Остальную часть дома красили редко, «никто ведь не видит».
Ещё до войны прадед заложил сад: яблони, сливы, ирга (мы называли её каринка), а вдоль забора кусты смородины и крыжовника. Но гордостью бабушки были грядки с садовой земляникой. Их было сотки две, а то и три. Не могу перечислить всех сортов, но некоторые остались в памяти: Комсомолка, Красавица Загорья, Ананасная, Новинка. Что касается Новинки, в стакан входила только одна ягода, красная с белой серединой. Если положить вторую ягоду, то большая её часть уже выглядывала из стакана. Однажды мы решили взвесить урожай. Получилось около 300 кг. Съесть это всё самим было невозможно, да и варка варенья не спасала. Немного перепадало курам, но немалую часть в этот раз решили продать на местном рынке. Встали пораньше, набрали ягод и пошли к станции. Напомню, за три километра. К прилавку бабушка поставила меня. И это было в первый и последний раз.
Во-первых, мне было стыдно продавать, во-вторых, команды отдавали покупатели: «Девочка, давай вешай с походом!» Я отвешивала «поход» не в несколько ягод, а граммов в 200. Хотя цены на эту ягоду были более чем скромные. Попробовали бы они сейчас на нашем озёрском рынке сказать – «давай с походом!» Взвешивают грамм в грамм. Торговаться не принято. И то не уверена, что продавец себя забывает. Бабушка тоже больше продажей не занималась, всё-таки не ближний свет ходить к станции. По окончанию каникул мне вручалось большое ведро земляничного варенья, и я его везла домой. На вокзале меня встречали родители. В нашем городе дачи-сады были тогда большой редкостью, поэтому варенье «уходило», не дождавшись зимы.
Половину вырицкого участка занимал лес. В нём росли только ели. Когда приходила грибная пора, то к обеду можно было насобирать не только сыроежек, но и белых.
Во время блокады дед и бабушка оставались в Ленинграде. Они выжили, а вот прадед и прабабушка умерли от голода. Прадед по национальности литовец, прабабушка – полька. Но бабушка (её имя Ядвига) почему-то выбрала национальность своей матери, и в ее паспорте было записано – полька.
В Вырице в войну стояли румыны, воевавшие на стороне немцев. И в нашем доме тоже. Когда окончилась война, и все вернулись на дачу, то удивились, что дом в целости и сохранности. Его не сожгли, деревья на дрова не изрубили. Даже посуда осталась в шкафчике целой. Не пострадал и сам посёлок. Наверное, священник Серафим Вырицкий оберегал его.
Когда в 2005 году мы поехали с сыном в Вырицу, то увидели, как всё изменилось. Разумеется, не в лучшую сторону. Лес вырубили, сам участок прадеда сократился раз в десять, а прилегающие к нему сотки в разное время бабушка продала. На месте леса тоже стояли дачные домики и чей-то коттедж. Говорили, это дача начальника охраны, очень важной персоны Санкт–Петербурга. В чём-то Вырица осталась прежней, в чем–то чувствуется запустение, так как умирают старожилы, и можно было найти брошенные дома.
Тогда же, в 2005 году неприятно поразили мусорные свалки, как в лесу, так и на пляже у Оредежа. Раньше такого никогда не было.
Как не было целлофановых пакетов, пластиковых бутылок. Но были ведь папиросы, обёртки от конфет, но никто на улице или в лесу их не выбрасывал.
Я давно не была в Вырице, возможно, там перестали вырубать ели, возможно, убрали свалки...
Наталия Павловская, Озёрск
Продолжение следует…
