В середине сентября на одной из улиц Скопина произошло рядовое ДТП — 70-летняя пенсионерка за рулем иномарки сбила другую 70-летнюю пенсионерку на пешеходном переходе. И несмотря на то, что травмы женщина получила не очень серьезные, спустя всего неделю она умерла в больнице.
В редакцию YA62.ru обратилась дочь погибшей пенсионерки — Ольга Трофимова. Она считает, что ее маме не было оказано необходимое лечение, пока она лежала в травматологическом отделении скопинской больницы: несмотря на заметные ухудшения состояния пациентки, врачи не принимали никаких мер. «Недоглядели», — именно так дочь пенсионерки Нины Федюкиной характеризует работу врачей. И добавляет: «Словно откуда-то сверху им пришел приказ — стариков вытаскивать не обязательно». Ольга Трофимова рассказала журналисту YA62.ru историю о том, как она неделю ухаживала за мамой, умирающей в стационаре больницы, и пыталась обратить на себя внимание врачей.
— Я бы хотела для начала рассказать о состоянии здоровья моей мамы в целом, потому что считаю это важным, — отмечает рязанка. — Мама — диабетик со стажем. В 2016 году у нее случился первый инфаркт, потом второй, было два инсульта. По квоте ей делали в Пензе операцию на сердце, она принимала таблетки. Я это говорю потому, что она не была запущена по здоровью. Более того, в сентябре этого года она планово лежала в больнице с диабетом и врачи перевели ее с таблеток на уколы инсулина. Она была выписана с отличными показателями. Для своих 70 лет прекрасно себя чувствовала и очень радовалась, что теперь-то она сможет придерживаться не такой строгой диеты. Можно сказать, что заново расцвела и почувствовала вкус к жизни.
16 сентября на одной из улиц Скопина произошло довольно рядовое ДТП — бабушку Нину, переходившую дорогу по нерегулируемому пешеходному переходу, сбила иномарка, за рулем которой находилась 70-летняя местная жительница, в прошлом сама медицинский работник.
Трофимова рассказывает, что, когда ее мама попала в больницу после ДТП, она была в сознании и в довольно неплохом состоянии.
— Ее положили в травматологическое отделение, вел ее хирург Александр Лапшин, — вспоминает дочь пациентки. — Он поставил маме перелом бедра — и даже не перелом, сказал, что там даже не столько перелом, сколько трещина. Делать снимок на предмет травм головы он не стал — сказал, что в этом нет необходимости, и так видно, что все в порядке. По рекомендациям сказал, что несколько дней нужно снимать болевой синдром обезболивающими, всегда находиться рядом с мамой и в обязательном порядке заставлять ее ходить, оберегая ногу. Выдал специальные ходунки. Также он сказал, что на третий день боль в травмированной ноге может усилиться — это нормально, не стоит этого пугаться. Все рекомендации я слышала только из уст врача, карту с историей болезни мамы мне ни разу в руки не дали.
Ольга вспоминает, что первые два дня пребывания в стационаре травматологии были именно такими, как предсказал доктор, — у мамы болела нога, обезболивающие снимали боль, дочь помогала матери передвигаться по палате с помощью ходунков. Но было два нюанса...
— В первый же день у мамы взлетел сахар до отметки 20, — вспоминает собеседница YA62.ru. — Для сравнения, у здорового человека норма — 7–8, а у диабетика со стажем, такого, как моя мама, — при уровне 13 врачи уже должны оказывать помощь. Наш доктор сказал, что скачок сахара после такой стрессовой ситуации — это нормально и он мог бы случиться даже у здорового человека. Он пообещал, что пригласит эндокринолога. И еще сделал акцент на том, что если у мамы и возникнут осложнения по здоровью, то не из-за травмы в результате ДТП, а именно из-за ее диабета. Но эндокринолог не пришел ни на второй, ни на третий день. Второй момент — мама перестала спать. Вообще. Мы пробыли в больнице почти неделю, за это время она ни минуты не спала. Я неоднократно указывала на это доктору Лапшину, но никакой реакции, связанной с лечением, не следовало.
Трофимова вспоминает, что состояние мамы начало ухудшаться на третий день пребывания в больнице.
— Она начала жаловаться, что боли у нее не только в травмированной ноге, но и в другой. Врач сказал, что видел проблему, это хондроз, и это ничего страшного. У мамы вздулась шишка на голеностопе здоровой ноги — врач сказал: «Ничего страшного, массируйте». Хотя от любого прикосновения у нее были адские боли. Мама начала капризничать, отказывалась вставать на ноги, говорила, что у нее все болит, все тело, и просила забрать ее из больницы. Наступила третья ночь, и мама снова не спала, несмотря на то, что была обколота обезболивающими и снотворным. Я лежала с ней в палате на соседней кушетке. Вдруг у меня звонит телефон. Смотрю — мама. Подхожу к ней, спрашиваю, ты чего звонишь-то, я же рядом. А у нее взгляд совершенно непонимающий. Она смотрит на меня и давай ругаться с обидой так: ты почему меня оставила одну в чужой квартире, я тут не могу сходить в туалет!
По словам дочери пациентки, женщина не сразу вспомнила, что ее сбила машина и она попала в больницу, где сейчас лечится. Постепенно воспоминания восстановились, но врачу о состоянии было доложено.
— Дальше состояние мамы ухудшалось по накатанной, с огромной скоростью, как снежный ком, — вспоминает женщина. — Ее продолжали держать в хирургическом отделении, хотя проблема была уже явно не хирургического характера. Она не спала, кричала от боли в ночи, я бежала за медсестрами, ей кололи обезболивающее, этого хватало на 20 минут, и я снова бежала их будить. Я слышала уже, как они шептались за моей спиной об усталости. И мы не понимали, то ли обезболивающее действительно не действует, то ли мама забывает, что его сделали, и просит еще. Она могла поужинать и через полчаса спросить, когда будет ужин, потому что уже не помнила, что только что поела. Утром я рассказывала Лапшину о том, что она не спит, что ей больно, что она все забывает. Он приходил, смотрел на нее, оценивал внешнее состояние, что-то спрашивал у нее. И ничего не менялось. В одну из ночей, когда дело шло к рассвету и уже проступили утренние сумерки, мама, вероятно, посчитала, что за окном день и спросила: «Толь, я так не хочу завтрак готовить. Ты хочешь есть?». Толя — это ее муж, мой папа, который год назад умер. То есть она не помнила, что его нет в живых, и думала, что находится дома. Я решила, что не буду ее разубеждать, и говорю, мол, нет, не хочу есть. Она ответила, что тогда поспит еще. И вроде бы даже затихла. Мне хотелось бежать, привести Лапшина в палату и сказать: «Всё! Надо что-то уже делать!».
— Когда Лапшин увидел маму — которая уже была как паралитик с безумным взглядом, — он просто вышел из палаты. А потом врачи пошли один за другим, не покидая маму ни на час. Пришел и кардиолог, и невролог, и эндокринолог Борис Горло, которого мы так ждали всю неделю. Маме поставили четырехчасовую капельницу, она пыталась ее вырвать. К этому моменту она уже разучилась глотать и ходить в туалет. Начались экстренные меры, которые были уже запоздалыми. Ночью маме стало плохо, она сказала: «Я теряю сознание», и ее увезли в реанимацию. Когда ее погрузили на каталку, у нее еще так коленка немного свисала с краю. И когда вывозили, коленкой ударилась она о дверной косяк и охнула. Вот так вот: «Ой!». Это было последнее слово, которое я услышала от мамы. Вечером следующего дня мне позвонили и сказали, что мама умерла.
В свидетельстве о смерти бабушки Нины напишут, что она умерла от отека мозга, вызванного инсулиннезависимым сахарным диабетом. Ольга Трофимова и ее брат — сын умершей пенсионерки — считают, что травма в результате ДТП могла стать причиной осложнения болезни, но до такого запущенного состояния женщину довели врачи Скопинского ММЦ.
— Как люди переживают горе? Да по-разному, наверное? У нас в первую очередь наступила злость. Мама так мучилась. Ей было так больно, так страшно. В последние дни она боялась вставать с кровати не только потому, что ей было невыносимо больно наступать на ноги. Но еще и потому, что внизу ей что-то страшное чудилось — как детям, которым кажется, что под кроватью море, а в нем — акулы. Почему врачи не реагировали на ее состояние? Почему не пришел эндокринолог, когда его ждали? Хоть наш адвокат и сказал, что добиться признания вины представителя здравоохранения практически невозможно, мы будем обращаться в Следственный комитет.
Семья погибшей пенсионерки после случившегося заняла принципиальную позицию. Деньги из рук женщины, по вине которой бабушка Нина попала в больницу, они тоже отказались брать. Решили, что пусть все решается в суде.
— Виновница ДТП заявилась к моему брату в дом на следующий день после похорон, пытаясь выяснить, какую сумму мы бы хотели от нее получить, чтобы только дело не рассматривалось в суде, — рассказывает собеседница YA62.ru. — Он выставил ее за дверь, настолько эмоции после похорон зашкаливали. Следователь рекомендовала решить это дело через суд и мы хотим, чтобы все было по закону. Чтобы человек, который сбил другого человека на пешеходном переходе, понес наказание. Чтобы врачи, которые запустили состояние пациента, тоже отвечали за свои действия по закону.
Журналисту YA62.ru удалось поговорить с лечащим врачом пациентки — Александром Лапшиным. Он отметил, что жалоба родственников Нины Федюкиной не имеет под собой оснований, так как женщина получила все необходимое лечение в больнице.
— Травма после ДТП была незначительная, но у пациентки обострились ее соматические заболевания. Она тяжело и долго болела сахарным диабетом, пережила несколько инфарктов, инсульты. За несколько недель до ДТП женщина проходила плановое лечение в кардиологическом отделении, откуда была выписана в состоянии средней тяжести. Соматический статус был очень тяжелый. А травма усугубила соматическое расстройство. Пациентка получила всю необходимую медикаментозную терапию, и когда ее состояние ухудшилось, она была переведена в отделение реанимации. Но, к сожалению, новое сердце не вставишь.
В министерстве здравоохранения Рязанской области от комментария ситуации отказались, сославшись на врачебную тайну. Также в ведомстве отметили, что заявлений с претензиями от дочери умершей женщины в минздрав не поступало.
На момент публикации материала расследование ДТП было в процессе, уголовное дело не возбуждено. Родственники умершей пенсионерки Нины Федюкиной также написали заявление в Следственный комитет на медицинских работников Скопинского ММЦ за неоказание квалифицированной медицинской помощи пациенту.
Редакция YA62.ru также просит Следственный комитет провести проверку в связи с изложенными выше обстоятельствами.
Дарья Копосова
Подписывайтесь на крупнейший новостной Telegram-канал Рязани!
