Охотник стоял у края поля озимки, которое ровными квадратами простиралось до железной дороги. Невооруженным глазом было видно, что на нем нет ничего такого, что могло бы оказаться живым существом. Но это было не так . На этом поле были десятки ямок и бугорков, неразличимых издали, шары перекати - поля, узкие змеиные расщелины. где может укрыться и заяц и лисица.
Не пройдя и сотню метров по полю , он, можно сказать споткнулся о русака. Тот вылетел из -под его ног, и если б охотник захотел, ему ничего бы не стоило сорвать с плеча ружье и уложить косого. Но охота на зайца уже закрыта, а заяц, словно понял, что ему дарована жизнь, замедлил ход и уходил теперь лениво и даже вроде бы оглядываясь...
А охотник перейдя поле поднялся на железнодорожную насыпь. Отсюда хорошо было видно другое поле с небольшим косогором в центре. Оно осталось с осени невспаханным и темнеющие на нем точки можно было принять за кустики прошлогодней травы. Но на таком расстоянии даже в бинокль трудно было что-то разглядеть. Тут нужны зоркий глаз и терпение. Ага, одна точка движется. А вот и вторая шелохнулась. Лицы! У них наступает период гона, вот и гуляют они парами. Но как к ним подобраться , чтобы не спугнуть?
В этот самый момент нога соскользнула с покрытой тонким снегом гальке и охотник взмахнул рукой, чтобы не упасть. Такое необычное и резкое движение заметила одна из лис и побежала в сторону жиденькой лесополосы. Другая сделала в том же направлении несколько шагов. А потом остановилась, легла и превратилась в неподвижную бурую кочку.
Охотник тоже лег на землю. В бинокль продолжая наблюдение. Солнце уже вышло в свою полуденную точку января. Выждав ещё немного, он поднялся , потому что так ничего и не придумал как скрасть лису. Решил действовать нахрапом: идти прямо на цель. Так он уже поступал раньше, когда тоже не было выбора, и иногда этот прием срабатывал.
Она лежала мордочкой в его сторону. Вид у нее был безмятежный, но до тех пор, пока расстояние между ними не уменьшилось до метров восьмидесяти. Вот тогда ушки ее дрогнули, ноги зашевелились. Это охотник заметил и замер, приняв такую стойку, чтобы даже ветер не шевелил его маскхалат. Так прошло несколько минут и лиса успокоилась и отвернулась от него. Он ещё какое - то время так постоял, а потом не шагая, а как бы скользя , стал продвигаться к цели. Таким образом удалось преодолеть метров десять, но рыжая подняла голову и вновь насторожилась. Охотник снова замер и стоял неподвижно, но в этот раз лиса уже следила за ним.
Охотник сменил тактику снова. Он быстрым шагом, почти бегом рванулся к лисице, выиграл ещё метров десять до того мига, как она сорвалась с места. К этому рывку он был готов. Выстрелы .. И лисица резво, большими скачками уходила по полю и скрылась в кустах лесополосы. Охотник же осмотрел ее лежку и обнаружил клочки шерсти и капельку крови. Лиса была легко ранена и шансов добраться до нее было ничтожно мало. Преследовать подранка не имело смысла, но он упрямо шел по ее следу.
Через пару часов поисков по следу ( редкие капли крови) он ее нашел. Но немного в стороне от нее заметил возле кучи сухих трав ещё несколько рыжих. Вот так удача! И когда палец оказался на спусковом крючке, понял, какую оплошность он допустил. Он не перезарядил ружье! А лисы тем временем растворились среди бурой травы...
Сумерки сгущались, но след раненного зверя становился более кровавый и был отчетливо заметен на снегу. Сверни след в сторону и усталый охотник бросил бы тропление зверя - или ему кажется? Да нет, не бросил бы. Уже в темноте он увидел вытянувшуюся лисицу. В небе уже вызревала луна. Охотник возвращался в село с добычей.