Серые тучи - набрякшие, обрюзгшие - вальяжно плывут по небу и нет им ни конца ни края. Огромные куски мокрой ваты. Безликие. Мрачные.
Белый лазутчик - снег - притаился внизу, караулит, выжидает, присматривается. От него веет холодом, обречённостью, смертной тоской. Это не тот снег, из которого лепят снеговиков, с морковкой вместо носа и обязательно ведром на голове. Нет, время того снега ещё на настало. Он придёт позднее, когда на оконных стёклах появятся узоры, а дома, будто старики, заскрипят, пуская из глиняных трубок белый дым.
Серое и белое... Вдруг захотелось превратиться в огромную хлопушку и бахнуть в этом безмолвном, хмуром небе, хоть на мгновение осветить тьму. А вместо конфетти - рассыпаться брызгами разноцветного монпансье, украсив снег.
Муж, который накануне поругался с женой, неожиданно для себя наберёт ведро этих сладких конфет, принесёт домой и вручит своей богине, хранительнице очага. А она выйдет в халате, тапках на босу ногу, ахнет, обнимет его - небритого, с уставшими глазами, но такого родного, хотя и глупого порой, что сердце у него забьётся от радости, глаза увлажнятся и плевать, что мужчины и не плачут.
Сын, забывший про мать, вдруг вспомнит, как она ласково, когда он только родился, водила по его лицу пальцем - по кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам, в ямку - бух - а он улыбался, хватал её палец, чтобы поцеловать, выразить любовь. Наберёт полные карманы разноцветных сладостей, принесёт, высыплет на стол, обнимет мать, расскажет про этот палец, про кочки, и слова его будут слаще монпансье.
Дед, кряхтя и проклиная старость, наберёт блестящих "канфет" в целлофановый кулёк и отнесёт бабушке гостинец в больницу, чтобы там, среди запахов тоски и уныния, вдруг появился стойкий аромат веры и надежды.
Угрюмые, недовольные, обиженные на весь мир, не верящие, отчаявшиеся, потерявшие себя - захрустят монпансье и почувствуют вкус детства, осознают, что жизнь - яркое и неповторимое чудо - проходит стороной, а когда-то они задорно смеялись, катались на санках, пели песни, радуясь каждому мгновению. И тогда они стряхнут всё наносное, чужое, что прилипло и держится непонятно на чём, согреют друг друга улыбкой тёплой, сердце распахнут.
Только вот не могу я хлопушкой бахнуть... рано, всему своё время. А тогда слова рассыплю, как монпансье... кому какой леденец - ловите! не жалко... сам погрызу с удовольствием, чтобы вспомнить и кочки, и дорожки, и ямки. Многое нужно осознать. Душа просит.
©Виктор Подъельных-2020