На проходке работали в четвёртую смену. Комбайнёр рубит метры комбайном, мы – проходчики – готовим крепь, по ходу разбиваем кувалдой «чемоданы» на забойном конвейере СР-70. Кнопку включения/выключения конвейера доверили молодому ГРП'шнику. Работа не хитрая: махнули светом вверх-вниз – включил кнопку и сиди поглядывай за пересыпом; махнули влево-вправо – выключил кнопку, сумку на плечо и вперёд штрек сланцевать.
Горным мастером у нас был парнишка-приколист, частенько ходил с леденцом во рту и ещё горсть карамелек в кармане с собой носил – таким образом он пытался завязать с куревом. Бросил или нет – не знаю, но говорил, что конфетки отвлекают от никотина и не так тянет к сигарете.
Лента крутится, скребковый СР-70 сыпет на неё уголь, мы возимся в забое. Конвейер уже длинный, к ГРП'шнику не подходим – вся крепь находится в нашей непосредственной близости.
По штреку идёт мастер в забой. Подходит к пересыпу. Глядь, а ГРП'шник сладко спит, прилабунившись к ножке арочной крепи. Издали нам не видно, чем занят молодой шахтёр – крыс считает или сон-TV смотрит. У него своя работа, у нас – своя. Однако тут не лишне отметить, что монотонное гудение э/мотора и громкий лязг цепи весьма неплохо убаюкивают. Вероятно, в это многие не поверят, но это так (испытано на себе!).
Итак, подошёл мастер к спящему работничку – спит без задних ног. Достал из кармана конфетку, развернул, леденец в рот отправил, а фантик осторожно прилепил на фонарь – свет стал светить значительно тусклее. Посмотрел на ленту – крутится. Поправил на плече ремни самоспасателя и ШИ (шахтный интерферометр для определения концентрации метана и углекислого газа в рудничной атмосфере) и продолжил путь в забой.
Комбайнёр уже дорубал метры – осталось ещё немного по контуру пройтись, крепь подготовлена. Мастер оценил обстановку в забое, видит, что наряд нами будет выполнен. Предупредил – начальник в шахту идёт. Изредка, но такое бывало. Тем не менее, мы удивились:
– Чего ему под боком у жены не спится? С утра же на работу?
Мастер кратко ответил:
– Будьте начеку, а я пойду в другой забой схожу.
Комбайнёр выключил комбайн и замахал светом из стороны в сторону:
– Всё! Вырубай конвейер!
Мастер посоветовал:
– Не маши, голова отвалится. Пойду выключу.
Посмотрев в сторону головки конвейера, спрашиваем:
– А «начальник» кнопки чего?
Мастер хитро подмигнул:
– Умаялся человек. Отдыхает.
Отдыхает? Рисковый малый! Если вдруг лента остановится, то потом хлопот не оберёшься и от начальника огребём все, включая горного мастера. Покачали головами и пошли крепить отрубленные метры, а мастер отправился в другой забой и по ходу заодно выключить забойный конвейер.
ГРП'шник крепко спит под монотонный лязг пустой цепи, кнопка висит рядом. Мастер достал из кармана очередную конфету, развернул, леденец в рот, а фантик осторожно прилепил засоне на каску. Выключил конвейер, грохот прекратился. Лишь лента мягко шуршала на барабане хвостовика да изредка по роликам цокали заклёпки на стыках – соединениях внахлёст двух кусков ленты. От резко изменившегося звукового фона ГРП'шник открыл глаза. Мастер стоит рядом, звонит электрослесарю, чтобы тот выключил ленты. Повесив трубку, мастер обратился к проснувшемуся работничку:
– Ого, у тебя свет тусклый, выгорает. Сейчас начальник придёт, ты ему скажи, что тебя на-гора надо выводить. Совсем погаснет, а без света в шахте нельзя.
ГРП'шник подставил перед собой ладонь, посветил на неё – и вправду свет тусклый. Покрутил выключатель – нет, ярче не становится. Пожалуй, действительно нужно поскорее выходить на-гора.
Лента остановилась, в штреке стало совсем тихо. Вдали показался свет, мастер напомнил ГРП'шнику:
– Скажи начальнику про свет, а я пойду из забоя одного проходчика тебе в провожатые отправлю.
В другой забой мастер не пошёл, вернулся снова к нам. Мы ставим арку (шли на 22-й металл, от хомутов по верху перетягивали бетонной затяжкой, ниже хомутов за ножки заводили сварную сетку из «шестёрки»). Снова завидев около себя мастера, киваем на свет вдали:
– Начальника сюда ведёшь?
Мастер отмахнулся:
– Быстрее придёт, поскорее уйдёт. От нас и на наряд.
Наблюдает за нашей работой, а сам то и дело поглядывает на головку конвейера. Вскоре начальник поравнялся с ГРП'шником, остановился. Видно, что они о чём-то разговаривают, но из-за приличного расстояния слов не разобрать. Впрочем, разговор был не долгим – яркий свет направился к нам, тусклый остался на месте.
На время прекратили работу, встретили начальника, чтобы перекинуться с ним парой фраз по работе. Кровля стоит отлично, не «капает» – пять минут подождёт, ничего с ней не случится. Поинтересовался положением дел, сам посмотрел что есть, чего нет. Уходя, произнёс:
– Ладно, работайте. Не буду вам мешать.
Про ГРП'шника на головке не проронил ни слова. И, вроде бы, на обратном пути прошёл мимо него вообще не замечая.
Подождав, когда свет начальника скроется из виду, мастер наконец-то отправился в другой забой. Подошёл к ГРП'шнику, тот готовится сланцевать штрек. Мастер остановил его, чтобы тот пока не пылил. Свет у рабочего светит всё также тускло. Спрашивает:
– Ты начальнику про свет говорил?
Шахтёрик обиженным голосом отвечает:
– Да, говорил и показывал, что свет выгорает. Надо идти на-гора.
Мастер интересуется:
– А начальник чего?
Рабочий надул губы:
– Говорит, что выгонит с работы.
Мастер усмехнулся:
– Не бойся, не выгонит.
Он достал из кармана ещё одну конфетку, развернул, леденец в рот, а фантик с силой прилепил на фонарь рабочего. Свет ещё более померк, мастер подметил:
– Гляди, свет совсем выгорает.
От неожиданной выходки мастера ГРП'шник невольно откинулся назад:
– Ну ты чего?
Снял с головы каску. Глядь, а она фантиками от конфет облеплена! Отодрал бумажки с фонаря и свет тут же засветил в полную силу. Мастер сходу отреагировал:
– Не спи. А то и впрямь начальник выгонит за «ворота». И не говори, что не спал.
ГРП'ник виновато хлопал глазами – отпираться бесполезно. Да и перед начальником накосячил. Впрочем, обошлось без наказаний. Благо, что лента не остановилась, когда в забое метры рубили, хотя и мастер оказался отчаянным.