Уже за пределами лагеря я переинструктировал бойцов:
– Значит так! Всё, о чем говорил Попов, забыть! Мы по-прежнему «красные». И заброшены на территорию «синих», которые готовят атомную атаку по нашей Родине! Они хотят нас стареть с лица Земли. И допустить этого мы не имеем права!..
Не помню, что ещё им говорил. Но бойцов проняло...
Тут ещё кое-что нужно рассказать. Чтобы у читателя не сложилось облегчённого впечатления об «играх», которые мы тогда вели. Сегодня понятие »холодная война» уже совсем остыло. Потому краткое историческое отступление.
Первым атомщиком ВМФ был вице-адмирал Петр Фомин. Сам он был деревенский, из Тверской губернии. Воевал в Гражданскую, был ранен, комиссован. После лечения по комсомольскому призыву добровольцем пришёл на флот. Служил на эсминце «Сталин», линкоре «Октябрьская революция». Учился, стал военным инженером, кораблестроителем. одним из первых на флоте занялся ядерными делами. Атомный полигон, созданный в 50-х на Новой Земле - это и его дело. Главкомом ВМФ Николаем Кузнецовым он был назначен начальником 6-го атомного отдела флота, на который легла вся организация освоения флотом ядерного оружия.
Книги о Пётре Фомиче вы не найдёте. Сама служба была за семью печатями. Академик Сахаров в своей книге «Космический мир: царь-торпеда» вспоминает о Фомине в связи со своей идеей использовать термоядерный заряд против США. Проект Т-15.
«Целью атаки с расстояния несколько сот километров должны стать порты противника... Корпус такой торпеды может быть сделан очень прочным, ей не страшны мины и сети заграждения. Конечно, разрушение портов - как надводным взрывом «выскочившей» из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом - неизбежно сопряжено с очень большими человеческими жертвами. Одним из первых, с кем я обсуждал этот проект, был контр-адмирал Фомин... Он был шокирован «людоедским характером» проекта и заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооружённым противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве»...
Но времена менялись. После бомбардировки Хиросимы и Нагасаки менялись средства и формы ведения войны. В качестве носителя торпеды Т-15 должна была стать и атомная подлодка. И Сталиным было подписано постановление о создании первой советской подводной лодки с реактором, проект 627, впоследствии 627А.
С 1957 по 1963 год на воду было спущено 13 таких единиц, «чертова дюжина». Правда, носовой аппарат для «торпеды-убийцы городов» поменяли на восемь торпедных аппаратов обычного калибра.
История создания советского подводного ядерного щита в лицах ещё далеко не написана. Как и история первой «атомной части» флота, также детища вице-адмирала Фомина, где автору этих строк и довелось начинать службу лейтенантом...
Близкая к осени приморская тайга, ее буйные заросли, не очень подходит к длительным пешим марш-броскам. Мы отмахали километра три-четыре от лагеря, регулярно проверяясь - не сели ли нам на хвост? Наконец, нашли укромное, но высокое место, откуда открывался неплохой обзор, устроили временную базу.
Боева с Борзенко я отправил осмотреться вокруг, грек Иванов занялся костром, Гуля провиантом.
Развернув карту-десятивёрстку, главный диверсант улегся на травушку и начал рожать замысел поковарней. Не успел напрячь извилины, как из зарослей, с треском ветвей и высокой, в рост человека травы, вывалился Боев.
- Боев, тебя кто так по лесу ходить учил?! Диверсант, называется! Прешь, как танк!..
- Тащ лейтенант, мы тут недалеко зимовьё обнаружили! В зимовье мужик живет, старик, точнее. Мы с ним поговорили...
- Спорим, это он вас обнаружил?
Диверсанты из моих бойцов, конечно, были ещё те! С ними только караулы снимать!
- В общем, он сказал, - ничуть не смутился Боев, - если ваш командир не против, приходите в гости. Мужик, кстати, классный! Он тут каждое лето живёт, охотится и рыбачит. Каждую тропку знает…
– Гаси костёр, Эллей, – вскочил лейтенант. - Сворачиваемся!
Начиналась та самая жизнь, без которой всякая теория, не говоря о замыслах и планах, мертва и не имеет никакого смысла...
(продолжение следует)