(подробности по тегу "закреп")
- Ну, пока мы тут, в более-менее привычной обстановке, зная, что мы тут под хотя бы какой-то, но защитой, и у нас нет перспективы умереть от голода, холода или теперь даже от скуки, - с этими словами он покосился на принесённые им книжки, всё ещё лежащие на скамье — Быть может, опасаться этого пока и не стоит, но... Лично я не думаю, что так же будет и... Э-э... Во внешнем мире... Ты тут, в общем, спрашивал, не сделал ли я что-то с Жанной, когда я её увидел, - я совсем немного, но всё-таки внутренне напрягся — Нет, на самом деле, в этом плане всё произошло без каких-то неприятностей, я вообще, если честно, не видел сегодня вне спортзала ни одного человека настолько близко, чтобы у меня вообще появилась хотя бы какая-то возможность причинить ему какой-то ощутимый физический вред... Но пока я шарился в библиотеке, искал книжки, я услышал какой-то посторонний шум, и от внезапного испуга не сдержался, - он криво заулыбался, снова смотря прямо на меня, и одновременно куда-то в сторону, словно бы сейчас я должен был обвинить его за его «не сдержался», как какого-нибудь гнусного преступника и рецидивиста, не имеющего никакого понятия о хотя бы самых основных из всех пунктов в своде законов человеческой морали — Плюнул этой дрянью на книжный стеллаж поблизости, а он и книжки в нём начали дымиться... Короче, мне пришлось срочно бежать за порошковым огнетушителем, ну... Ну, в общем, и так далее... Не знаю, что было бы, если бы на месте этого стеллажа оказался человек...
Я немного растерянно почесал затылок. В принципе, если подумать, то в выполнении его просьбы не было ничего сложного — было достаточно добраться до лифта и вернуться на «свой» - тот, на котором я очнулся — этаж, найти в крыле мужского общежития ту самую комнату, в которой я пришёл в себя, и забрать оттуда таблетки, после чего вернуться обратно... Но тут существовали некоторые нюансы — во-первых, с вероятностью процентов этак в семьдесят — семьдесят пять, там ещё оставались и Тадеуш, и Нэнси, и то, чем могла бы обернуться моя с ними внезапная встреча, было лично для меня большим вопросом. Расстался я с ними отнюдь не на самых возвышенных нотах, и одному Богу было ведомо, какое мнение могло составиться у них обо мне за всё это время. Они могли не пустить меня на порог этой самой комнаты просто даже из принципа — вроде как потому что такому чудовищу, как я, нечего даже просто околачиваться здесь в окрестностях, не то что пытаться забрать из этих двух комнат что-то своё... Возможно даже, что сейчас они скооперировались ещё с кем-то, и теперь в этих двух комнатах их было не двое, а трое — возможно, они сумели сейчас набрать какой-то еды, питьевой воды где-то, и теперь тщательнейшим образом её охраняли, пока ещё не сознавая, что здесь, в Интернате, со всем этим нет уж такой большой проблемы, о какой они могли бы подумать... Мне не особо хотелось связываться с этими двоими, мне почему-то казалось, что в таких ситуациях людям достаточно дать даже самый лёгкий повод для соответствующих домыслов, и они будут если и не ненавидеть, и не бояться тебя, как огня, то, по крайней мере, стараться держаться от тебя на расстоянии, и приходить в крайне нервозное состояние, если это расстояние будет как-то сокращаться. Был ещё другой вариант — просто ходить по общежитиям, и открывать комнаты наобум — после того, как в холле погибло такое жуткое количество человек, там наверняка должны были остаться совершенно пустые комнаты, и великое множество таковых — но я всё равно рисковал тем, что могу совершенно случайно нарваться не на пустую, а на заселённую весьма недоброжелательными и всё ещё напуганными людьми, готовыми на очень многое, если их ненароком потревожить. Третьим способом — тоже, пожалуй, весьма ненадёжным — была возможность использовать те «адреса», по которым очнулись Джерри, Боджо или Симона, но они могли толком и не помнить их, а, во-вторых, если по интернату сейчас бродило достаточное количество выживших, то эти комнаты (правда, конечно же, с довольно небольшой вероятностью) так же могли быть заняты кем-то. В любом случае, пойдя туда в одиночку, я мог бы нарваться на очень крупные неприятности, после которых со мной могло произойти, всё, что угодно.