После скудного ужина – они с Мартой даже не посмотрели друг на друга, Лилия ушла в свою комнату. Глухое раздражение от посещения того дурацкого антикварного магазина всё ещё сидело в груди противным комком и отбивало всяческое желание заниматься чем-либо. Посуду она помоет перед завтраком, ничего страшного.
Её комната была небольшой, но светлой и чистой, выдержанной в бело-синих тонах, в противовес тому, что весь остальной дом был выдержан в тонах тёмного дерева и красного бархата. Лилия считала это пусканием пыли в глаза и предпочитала здоровый минимализм, поэтому обходилась, в своей комнате, кроватью, тумбочкой, шкафом с одеждой, да шикарным трюмо, которое осталось от бабушки. Громоздкое, из красного дерева, и с паутинкой старости, которое расползалась по зеркалу из левого угла, Лилия относилась к нему с каким-то внутренним трепетом.
Вспомнив про свою импульсивную покупку, женщина взяла с кровати бумажный пакет и достала белую маску. Взвесив её на руке, она медленно обвела взглядом комнату, после чего положила её на трюмо, довольная тем, что предмет вписался в общий интерьер и не нарушил гармонии, которая здесь царила, по мнению Лилии. Скрестив руки на груди, женщина снова принялась рассматривать маску.
Почему она поддалась этому порыву? Ведь она никогда не была склонна к таким покупкам, всегда составляла список заранее, и не отклонялась от своего маршрута и списка никогда, не подчиняясь мимолётным желаниям. Она глубоко вздохнула и взяла маску в руки, снова удивляясь приятной прохладе, и поморщилась, убедившись, что на ней даже нет креплений, после чего медленно поднесла её к лицу, смотря сквозь прорези для глаз на собственное отражение в зеркале.
И замерла, поразившись перемене, которая с ней произошла.
Она не знала, сколько так простояла, завороженно наблюдая за женщиной в белой маске. Но потом рука дрогнула, и наваждение исчезло, оставляя после себя странное чувство разочарования.Из зеркала на неё смотрела… Кто-то смотрел. Это было странно – понимать, что это ты, но в тоже время, глазами, видеть совершенно другого человека. Да и человека ли? Её лица больше не было. Благодаря маске она стала обезличенной, призраком без имени, фамилии и дочерних обязанностей. Благодаря ей, она на пару секунд исчезла и стала свободной.
***
Иногда Лилия хотела убить свою мать.
Не в силах найти в себе сил и решений бороться с неустройством собственной жизни, она перенесла свою ненависть на Марту, как на единственный объект, который был рядом с ней постоянно, и был раздражающим фактором. Её жизнь походила на замкнутый круг, спокойной и размеренной.
Если бы она верила в Бога, она бы спросила у него – за что ей была уготована именно такая судьба?
Но она не верила. И часто думала о том, что когда-то у неё были мечты и желания, а теперь только этот дом, мать и сад. Марта, именно она заперла Лили здесь, привязала к себе, и теперь они сидят здесь, застывшие, словно мухи в забытой пауком паутине.
Эти мысли роились, множились и заставляли женщину прикусывать губы.
Был тёплый вечер, с момента покупки маски прошло уже несколько месяцев. Лилия чувствовала какое-то смутное ощущение беспокойства, но не могла объяснить, что это чувство вызывает. Всё было как обычно.
Впрочем, сегодня кое-что изменилось.
Она как раз пропалывала грядку, когда от ворот, ведущих к дому, раздался звук двигателя. Лилия разогнулась, вытирая со лба пот и повернулась, наблюдая за тем, как машина шерифа медленно подъезжает к ступеням крыльца. Интересно, что ему здесь надо? Гостей ни Марта, ни Лилия никогда не принимали, да и кому охота ехать в такую глушь, где только заброшенные поля и старый дом? Она отряхнула руки и решила, что будет лучше встретить непрошеного гостя.
Отряхивая от земли руки, она заметила Марту, которая наблюдая за ней из-за занавеси на втором этаже. Заметив, что дочь смотрит на неё, леди исчезла в глубине своей комнате, заставив Лилию скривить губы.
Шериф, когда-то, был весьма привлекательным мужчиной. А теперь у него остался только высокий рост, да следы былой красоты на обрюзгшем лице. Время стерло и смяло его красоту, превращая его в обыкновенного, вскоре, старика.
- Мисс Грей, сегодня отличный день, не правда ли? – Шериф приподнял свою шляпу, и Лилия заставила свои губы сложиться в подобие улыбки.
- Действительно, шериф Брю. Хороший вечер. Может быть немного чаю? – Она кивнула в сторону кувшина, стоящего на перилах лестницы и шериф с благодарностью кивнул, активно потея в своей строгой форме. Интересно, что привело его сюда? Вряд ли он приехал проверить, живы ли ещё обитатели этого дома. Женщина налила прохладный чай и передала стакан шерифу, после чего скрестила руки на груди, выжидательно уставившись на него.
Нельзя сказать, что она не любила общение. Просто одиночество наложило на неё определенный отпечаток, да и она попросту не знала, как себя вести с малознакомыми людьми. Как только она смогла стать такой?
А ещё она спиной чувствовала взгляд Марты, конечно же осуждающий, который прятался среди занавесок второго этажа.
- Так что Вас сюда привело? – Наконец решила уточнить Лилия, которой надоело наблюдать за тем, как шериф пытается напиться.
- Спасибо за чай, мисс. А привело… Вы не замечали в окрестностях кого-то постороннего? – Лилия не смогла сдержаться, и удивленно приподняла брови, едва подавив ироничный возглас. Чужой? Здесь? Он что, смеется над ней?
- Нет, шериф. К нам никто не ездит. И Вы первый гость за несколько последних недель. Что-то случилось?
Шериф снял свою шляпу, тяжело вздыхая:
- Наверное, не стоило бы об этом говорить и лишний раз тревожить Вас. Но Вы здесь совсем одна, и было бы не слишком хорошо, если бы случилась беда. Помните Нэнси Вильгам? У неё ещё был сад при церкви? – Дождавшись согласного кивка Лилии, он продолжил. – Три дня назад утром она была найдена мёртвой в собственной постели. И есть все основания полагать, что её убили.
- Какой ужас! – Лилия прижала ладони ко рту, вспоминая Нэнси. Маленькая, сухонькая, злобная до одури женщина, с такой же злобной шавкой на поводке, которую она всюду таскала за собой. Все свои действия она прикрывала своей набожностью. Лилия мигнула, вспоминая их последнюю встречу – собака укусила женщину за лодыжку, и они знатно поругались с Нэнси. А теперь она мертва.
- Будьте осторожнее. Если появится кто-то посторонний, сразу звоните мне.
- Конечно, шериф. – Лилия сохраняла тревожное выражение на лице до тех пор, пока машина шерифа не скрылась за поворотом, после чего обернулась, смотря на свой дом.
