Надо мной живут проститутки. Однажды я проснусь и все будет в белом поминальном налёте, как от муки. Окончательно разбудит меня только капля крови, которая упадёт с потолка прямиком в пролет между сонным гладким телом и белым платьем для сна. Одну из проституток когда-нибудь убьют. Потому что там не будуар мадам Помпадур, там скорее мясная лавка.
Проститутки плохо выглядят. Нет, внешность у них стандартная, но спаси господи души тех, кого возбуждают их наряды. Хотя что бы изменилось, будь у них у всех со вкусом получше. При этом женщины нашего мира активно пользуются отдельными элементами мира явно не нашего - леопардовый принт, искусственный мех, лакированная кожа. Но женщины нашего мира хитры, а проститутки, принадлежащие параллельной темной, затхлой реальности, простодушны, поэтому наряды из арсенала проституток сегодня на пике моды, а проститутки одеты, как мыши.
Как мыши без биографии, выглядят и клиенты соседок. Они вообще неприметны, хотя может мне просто лень проводить расследование - отслеживать мужчин от их появления в нашем колодце, через вход в парадную и до шагов на лестнице вверх. Это неинтересно, не хватает ярких деталей. Например, я никогда не видела моряков во дворе или в нашей парадной, хотя порт недалеко. Возможно, отношения мужчин в клёшах с сигареткой в зубах и портовых нимф остались в прошлом, а может моряки тоже больше не выглядят, как моряки.
Про пиратов я вообще молчу, и в целом весь мир покатился куда-то. В сторону не худшую и не лучшую, просто в другую сторону. Какие-то плюсы увидят только наши потомки, минус могу назвать сейчас сама - деньги такой себе цемент. А ими сейчас что только не пытаются скрепить - семьи, любовь, целые государства. И только девочки из квартиры выше цементируют деньгами свои души в уродливых формах ещё со времён, когда это не было мейнстримом.
Не знаю, как к проституткам относятся остальные обитатели моей коммуналки. Вообще жизнь среди последних кажется мне жизнью в океане - они проплывают мимо и отличает их от стаек рыб только запах человеческой и не самой счастливой притом жизни. Знаете, как пахнет несчастье: несчастные не моются, от них никогда не пахнет радостным цветочным или фруктовым мылом, они не стирают свою одежду, потому что с одеждой у них особые отношения - это их последняя дань приличию в обществе. Вообще они уже мертвы больше чем живы, запахи их жизни - еды, испарения тела, консервируются под одеждой, как запах мертвеца в гробу.
Не уверена, что мои соседи вообще подозревают о наличии притона сверху. Их жизнь настолько не согласуется с жизнью остального общества, что им плевать. Воистину стая рыб - последним также наплевать, что проплывает мимо, будь то часть их мира - кит, или часть мира иного - корабль. От соприкосновения с иным миром рыбы иногда умирают, но так и не узнают об этом. Констатируют сей факт только незнакомые им и бесконечно далекие исследователи, которым дело есть только до количества стаи, но никак не до отдельных рыб. Проституток же даже в сухих цифрах никто не исследует, что уж говорить о подробностях закоулков их криво и страшно закрученных судеб и душ. Возможно, измельчал достоевский, возможно - сонечка.