Зима в этом году довольно рано нагрянула. Если для Нур-Султана это привычно, то южную столицу давно так рано не накрывало в ноябре. Вопрос даже не в выпавшем снеге. А в том, что температура такова, что этот первый снег не тает как зимой. Казахи, будучи как минимум наполовину аграрным народом, по-прежнему культивируют многие стороны традиционного быта. Того прежнего, скотоводческого. Это нехитро указывает на тот факт, что казахская кухня основана на белковой основе, или, как любят шутить сами казахи, на «мясной диете».
Каждая семья, которая придерживается неких национальных традиций, обычно заготавливает мясо на зимний сезон. Обычно период забоя (по-казахски «согым») начинается в ноябре и заканчивается ближе к Новому году. В северных областях кое-кто и второй забой проводит – в феврале, однако позволить себе это могут состоятельные люди.
В сельской местности это мера по-прежнему сверхрациональна и оправдана до сих пор. Ибо одной туши коровы или лошади хватает, чтобы холодную авитаминозную пору прожить с элементами гастрономического комфорта - само мясо, мясной бульон с катыком (кисломолочная приправа) – это мощная подпорка организму, да еще находящемуся вне городских агломераций и сопутствующего комфорта.
Городские казахи тоже запасаются согымом. Тут тоже оглядываются на кошелек – кто-то берет целый «согым», а то микс – и говядину, и конину, нередко часть туши. Обычно ту же лошадь делят на ровно на 12 частей – это два казы, два шужыка (виды колбас для вяления, но можно и в свежем виде варить), в равных частях «жая» (задняя часть мясо с слоем жира), включая такой деликатес как конская холка-шея, т.е. подгривная часть, «жал». Обычно сельские родственники посылают городским какую-то часть своего «согыма» для городских семей. И это уже не просто продукт питания или экономическое подспорье (ведь какое-то время обладателям «согыма» не надо покупать мясо самому, разве что мясо курицы для разнообразия). В этом «подгоне» прежде всего, есть «политическая подоплека», как некий привет, свидетельство поддержания родственных связей и расположения.
Одним словом, массовый забой скота после первого снега, мороза, это не просто заготовка продуктов на зиму – это мероприятие, процесс, который имеет множество сопутствующих коммуникационных переплетений. Сам факт забоя – это, как положено, уже праздник. На огонек заходят родственники, односельчане, друзья семьи, соседи. Пока режется «согым» и разделывается туша, швкарчит в казане кыурдак. Поскольку это обычно происходит на улице, а там прохладно, появляется откуда ни возьмись «жуз грамм». Эти «жуз грамм» потом нередко сопровождают само поедание припасов. Например, все аулчане приглашают после этого гостей на свой согым. В итоге, пока весь аул сходит друг к другу, к своим знакомым и родичам и не испробует «чужого» согыма, смотришь, уже и не предновогодье, а весенний март на носу…
Поэтому, неудивительно, что эта всегдашняя тема в казахскоязычных СМИ. Например, в современном селе, в частности в южных регионах, предгорных и горных районах, существует такая проблема как сужение пастбищ для общественного стада, личного скота. Нувориши берут в длительную аренду земли, ранее находившиеся в сельскохозяйственном обороте, и они как бы превращаются в частные владения. Об этом не раз и не два писала в целом пресса РК, как казахскоязычная, так и русскоязычная. Причем арендаторы не собираются зачастую использовать эти земли по назначению – для них это обычно какой-то банковский актив для залогов и тому подобное.
В преддверии согыма обостряется древняя «забава»
Другим бичом для личного подворья сельчан, занимающихся именно скотом, это не только проблемы с пастбищем, угодьями для заготовки сена и пр. но и… конокрадство. Вот и главный официоз республики «Egemen Qazaqstan» (23.11.20) предупреждает пером Байқала Байәділа: «Малыңа абай бол, ағайын!», что переводится как «Будьте осторожны, братья, со своим скотом». Имеется в виду, конечно, что за КРС нужно присматривать.
Байқал Байәділ на примере кокшетауских просторов сообщает, что «несмотря на то, что ужесточаются ответственность за воровство скота, угон живности не прекращается».
Далее он пишет: «Случаи воровства учащаются перед открытием сезона согыма. Ничего в этом плане не изменилось и в этом году». Оказывается, в прошлом году таких случаев было ни много ни мало, а 32 эпизода. Основной урон терпят те сельчане, которые занимаются разведением лошадей. Понятное дело, корову и овцу далеко не отгонишь. Если они уведены, допустим со двора, то их надо сразу где-то в укромном месте резать с дальнейшим сокрытием шкуры и других следов. Обычно это делают односельчане. Другое дело – это лошади. Отогнанные микротабуны могут оказаться за одну ночь на расстоянии нескольких десятков километров, а за несколько суток – и за сотню километров.
Этот разбойный и древний промысел вновь накрыл кокшетаущину. Поскольку табуны лошадей, в отличие от коров, находятся на самовыпасе, из-за этого есть определенные трудности в оперативности поиска. Так, начальник криминальной полиции г. Кокшетау Қанат Ахметов говорит, что своевременная информация о такого рода преступлениях помогает его пресечь и по свежим следам найти пропажу. Что и случилось в недавнем эпизоде, когда похищенные кони из села Красноярка были возвращены хозяину. Сейчас в области контролируются трассы, проверяются документы на скот, на мясо.
Но вот что подумалось – а ведь не все барымтачи попадаются в руки полиции. Значит, угнанные лошади продаются в живом виде, потом идут на забой и кто-то покупает и кушает всю зиму сворованный у кого-то продукт.
Почему из Казахстана стали уезжать не только богатые, но и простые граждане?
Именно таким вопросом задался Әділ Ақылбай, опубликовавший в газете «Жас Алаш» (19.11.2020) заметку под таким же названием: «Байларды қойшы, қара халық Қазақстаннан неге қашады?». Это реакция на недавнее рассуждения Первого Президента страны Нурсултана Назарбаева, которые приводятся для затравки темы. И впрямь, почему? С этим вопросом автор обратился к юристу Ержану Есимханову, который указал, в свою очередь, несколько причин такого положения вещей:
1. Будущее Казахстана проглядывается крайне смутно. Многие люди, покидающие Казахстан, делают это ради детей.
2. Едут за знаниями, то есть за хорошим образованием. В Казахстане систему образования, что школьную, что высшую добили нескончаемыми реформами.
3. Воздух в Казахстане грязный. При такой экологии много средств и времени уходит на лечение болезней.
4. Не хотят стоять в очередях за лекарствами в аптеке.
5. Ненасытность чиновников (надо понимать, при распиле госбюджета - прим. авт.), живущих в «совершенно другом Казахстане», достала всех.
6. Человек в Казахстане не может себя чувствовать в полной безопасности.
7. В Казахстане народ устал от лжи (руководства страны – прим. авт.). Сама власть совершает вещи, которые не поддаются объяснению логики.
8. Из Казахстана уезжают и планируют уехать те люди, которые хотят человеческой жизни. Они не верят в обещания власти о достойной жизни через тридцать лет.
В итоге автор замечает: те, кто руководит страной, должны внимательно вникнуть в суть таких претензий и задуматься. Только с января по сентябрь Казахстан покинуло 2047 человек. Поэтому, как сказал Елбасы, надо улучшать все параметры жизни внутри Казахстан, чтобы не терять своих людей.
Ас по поводу выздоровления …от ковида!
Один из лучших еженедельников «Jas qazaq» со временем превратился в информационное агентство. Основываясь на материалах телеканала «Qazaqstan», оно выдало новость: «Қостанай облысында ауыл мұғалімі ковидтен жазылдым деп ас берген» («В Костанайской области учительница в честь выздоровления от ковида дала ас»).
Ас – это большой дастархан-угощение в память о каком-нибудь событии либо похороны. Одним словом, это не банкет в значении свадьба, день рождения и так далее.
Вот такое мероприятие прошло в селе Байгабыл Амангельдинского района Костанайской области. Параллельно, в той же в области комиссия, которая следит за соблюдением карантинного режима, накрыла в ресторане банкет по случаю сватовства, в котором участвовало 40 человек. Устроителям и заведению был выписан штраф…