«Кругом измена, и трусость, и обман»
Эти знаменитые строки из дневника Николая II-го были сделаны в день его отречения в вагоне «царского поезда».
Но верные долгу и присяге в России оставались!
Просто их было меньшинство, и успеть на помощь царю они не смогли.
И все же они были!
Эти люди были настоящими героями, достойными вечной памяти.
Вспомним о некоторых из них.
«Волжский день», 16 марта 1917 г.
Сообщается, что 13 марта в Киеве арестован непримиримый генерал Иванов – «последняя надежда» на восстановление порядка.
Н.И.Иванов со снятыми с фронта частями направлялся на подавление бунта в Петрограде.
Но эшелоны были остановлены революционерами.
После чего генерал, оказавшись в Киеве, был арестован Советом рабочих депутатов.
И быть бы ему растерзанным на куски, но вовремя вмешался Саша К.
И тем самым спас жизнь очередному ненавистному чиновнику.
«Волжский день», 21 марта 1917 г.
По распоряжению Керенского генерал Иванов под усиленной охраной отправлен из Киева в Петроград в Таврический дворец.
Керенский лично поручился за генерала и освободил его из-под стражи.
Николай Иудович Иванов после этого активно проявил себя в гражданской войне за Белое движение.
Умер от тифа в 1919 году.
……..
Тверскому губернатору Николаю Георгиевичу Бюнтингу повезло намного меньше.
«Волжский день», 9 марта 1917 г.
Находясь в Москве 8 марта, А.Ф. Керенский, походя, сообщает журналистам, что Н.Г. Бюнтинг заколот штыками.
Николай Георгиевич Бюнтинг жёстко боролся с революционерами и был поощрен орденами.
Вёл обширную работу на почве благотворительности.
Однако имея такую фамилию, был заподозрен в симпатиях к немцам.
Распускались слухи об измене.
П.П. Менделеев (русский общественный и государственный деятель, член Госсовета), в разговоре с министром внутренних дел А.Н. Хвостовым в 1915 году, «как в воду смотрел» говоря:
«Если нам суждено претерпеть революционные вспышки – неминуемой их жертвой в Твери станет Бюнтинг» (Менделеев П.П. Свет и тени в моей жизни. Воспоминания (ГАРФ. Ф. 5971, оп. 1, д. 111, л. 76)
В правительстве хотели перевести губернатора с повышением в Петроград, но тот отказался.
Когда наступила Февральская революция, Николай Георгиевич был в отпуске с семьей и свободно мог уйти от неприятностей, как и поступило большинство его коллег.
Но в дни испытаний решил оставаться на своем посту и вернулся с семьей в Тверь.
Многие советовали ему сдать дела и скрыться с семьей от смертельной опасности.
Начальники воинских частей наперебой говорили, что не смогут защитить губернатора от эксцессов.
Семью свою отправив из города, губернатор остался на своем посту и телеграфировал царю, что остается верным ему до конца:
«Лишь бы жила Россия и благоденствовал царь!»
(Телеграмма до Николая II-го не дошла, ибо он был уже арестован)
Всю ночь перед трагедией Николай Григорьевич не спал и приводил дела в порядок.
«А потом, отрываясь от дел, губернатор (хотя его фамилия была явно немецкая, но он был хорошим православным) часто подходил иконе Божией Матери, стоявшей у него в кабинете, и на коленях молился. Несомненно он ожидал смерти, готовился исполнить свой долг присяги царю до конца…
Что и говорить, это достойно уважения и симпатии во все времена и при всяких образах правления!» (Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 144 -145)
Слуги и чиновники тем временем разбежались.
Так оно и вышло.
В день отречения Николая II-го от престола солдаты и жители Твери растерзали Николая Георгиевича на Соборной площади.
Толпа солдат застала Бюнтига в кабинете и поволокла на улицу.
Описание очевидца:
«Сначала по улице шли редкие солдаты, рабочие и женщины. Потом толпа все сгущалась. Наконец видим – идет губернатор в черной форменной шинели с красными отворотами и подкладкой. Высокий, плотный, прямой, уже с проседью в волосах и небольшой бороде. Сзади с боков была многотысячная сплошная масса взбунтовавшегося народа.
Он шел точно жертва, не смотря ни на кого. А на него – как сейчас помню – заглядывали с боков солдаты и рабочие с недобрыми взорами»
«…» Масса не позволяла его арестовать, а требовала убить тут же. Толпа требовала смерти. Губернатор, говорили, спросил:
- Я что сделал вам дурного?
- А что ты нам сделала хорошего? - передразнила его женщина. «…»
« И тут кто-то, будто бы желая прекратить эти мучения, выстрелил из револьвера губернатору в голову. (По другой версии закололи штыками) Шинель сняли с него и бросили красной подкладкой вверх. А бывшего губернатора стала топтать ногами. Через некоторое время площадь опустела и лишь на середине лежало истерзанное тело» (Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 146 -148)
….
Вот такие дела.
Вот такая она «бескровная революция».
Что тут добавить?!
Только то, что измена, трусость и обман были не кругом.
Вспомним еще, что и начиналась Февральская революция с крови капитана Лашкевича, которого застрелил 26 февраля знаменитый Тима Кирпич.
«В самые первые дни «великой бескровной революции» убит начштаба Кронштадта контр-адмирал Вирен, контр-адмирал Бутаков, командующий Балтфлота контр-адмирал Бутаков, адмирал Непенин, адмирал Небольсин.
В Февральские дни только на Балтийском флоте было убито до 100 офицеров» (См. подробнее комментарии В.Ю.Грибовского к кн.: Граф Г. К. На «Новике» СПб, 1996. (С.456).
А также от самосуда погибали тысячи армейских офицеров, чиновников, жандармов и случайных людей.
….
И напоследок еще одна картина Февральских дней.
По воспоминаниям барона Н.Е Врангеля:
Врангель П.Н. вспоминает.
«Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да кстати и двух ее ребят. Меньшего грудного – ударом каблука в темя. (Николаев А.Б. Революция и власть. IV Государственная дума 27 февраля — 3 марта 1917 года. Монография. Спб., 2005. С. 520)
Вот такая она, по словам Саши К «Великая бескровная революция»
Однако ругать его мы не будем, ибо действительно Санек старался и спас много людей.
За что ему отдельный респект и уважуха.
А мы будем же помнить своих героев!
Вот такая опять невеселая статья.
Оставайтесь с нами!!
Будьте здоровы!!!