Итак, меня зовут Юлия Линде. И это не псевдоним, а суровая паспортная правда. Вообще-то при рождении меня назвали Таней Реутовой, но папе это показалось скучным, и он дал мне фамилию мамы и имя Юля в честь его любимого императора Гая Юлия Цезаря. Кстати, моего старшего брата зовут Гай. Логично. В общем, папа остался доволен, зато дедушка с маминой стороны обьявил, что никогда этого не простит, потому что фамилия Линде обречёт меня на вечные муки и горение в аду при жизни.
К несчастью, многие путают моё имя с фамилией, думая, что Линда — имя, но Юля тогда что? Фамилия? Да, это первый круг ада. В связи с этим досадным недоразумением, преследующим меня многие годы, прошу обратить внимание: моя фамилия заканчивается на букву «е», которая произносится как «э» и не склоняется ни по каким падежам, несмотря на то, что само слово «die Linde» (липа) очень даже склоняется. Бывала я и Линден, и Линдер, и Линдян, и даже Блиндой. Линдгрен, правда, не была. К сожалению. Но даже слава Тилля Линдеманна, солиста «Раммштайна», меня не миновала («А вы не однофамильцы?» — «Нет, только наполовину»). Липа липою, но Юлия я вовсе не липовая, а самая настоящая, честное слово! А всё вместе («Юлилинде») означает «июльская липа».
Я уж и не помню, сколько раз, начиная с детства, придумывала себе псевдонимы, помня завет деда, что лучше смерть, чем такая фамилия. Кстати, и сестра деда, и прадед меняли имя в паспорте. Это, видимо, семейное. Вот моя двоюродная бабушка, например, была Марианной Леопольдовной, а стала Марией Львовной. А я в детстве хотела называться Светой Белохвостиковой, а потом Жанин Зиффоль, а потом Жучкой Тринадцатой. В последний раз мысль о псевдониме мелькнула в моей голове когда я начала писать один большущий роман. «Может, Маша Берёзкина?»— подумала я и тут же передумала. Не дождётесь.
