- Странно. Он мне таким монстром представлялся. Я же его ни разу толком и не видела. Только слышала о нем. Ах, Заточный-старший то, Заточный-старший это!
- Ну, не знаю. Чисто визуально – простой уставший мужик. Причем достают его, как я понимаю, в первую очередь именно домашние. Жену его я не видела, но судя по кое-каким фразам, примерный портрет вырисовывается вполне себе четкий. Раньше в большом городе жила на широкую ногу и ни в чем себе не отказывала, а теперь пилит мужа за то, что где-то налажал по службе, после чего с прежним образом жизни пришлось распрощаться, и во многих вещах серьезно ужаться. Теперь он неудачник и козел, а она вся в белом, положила себя на алтарь семейного счастья, ажно двух детей выродила, и за этот подвиг невиданный супруг ей должен быть по гроб обязан. При этом сама нигде не работает, за детьми толком не следит, зато ноготочки, косметолог, массажист и новая шубка раз в год по расписанию.
- Тогда не удивлюсь, если Юрка никуда не поедет. Мамаша устроит скандал: как так, кровиночку от соски отрывают, отправляют фиг знает куда. Папаша зажмет уши, а в итоге не выдержит, привычно махнет рукой, и всё останется, как было.
Марина нехорошо ухмыльнулась.
- Думаешь, она не пыталась это провернуть? Только облом случился. Глобальный такой, причем. Юрик же сразу ей жаловаться побежал, как дело керосином запахло. Мама-мамочка, папка наш с ума сошел, меня со двора гонит, спаси-помоги. Она, разумеется, принялась названивать с претензиями мужу. Мы как раз с ним последние подробности нашей сделки обсуждали в этот момент. А Заточный-старший внезапно окрысился и на неё по телефону так наорал, что она остатками своих куриных мозгов таки сообразила, что шутки закончились, и лучше бы ей не отсвечивать. Да и что такого страшного-то происходит? Можно подумать, парня реально в ссылку отправляют! До Санкт-Петербурга из города рукой подать, хоть каждую неделю в гости езди.
- Как-то он легко отделался, получается, - вздохнула я. – То есть я понимаю, что теперь королем в городе ему не быть и беспредельничать дальше тоже не выйдет. Но… разве ж это наказание? Пародия какая-то! Денег дали, на дорогу благословили…
- …крепким пинком, - усмехнулась тетушка. – Крепким отеческим пинком благословили. И обещанием вырвать первенцу ноги при первом же залете, каким бы этот залет ни был. Да и насчет денег там тоже не всё так однозначно. Папенька сказал жестко, что спонсировать своего великовозрастного дебошира отказывается. Пусть ищет работу, давно уже пора ему чем-то полезным заниматься. Авось дури поменьше станет.
- Значит, этим займется маменька, - покачала я головой. - Сыночек поплачется, она его и пожалеет, деньжат на карточку подкинет. Тоже мне, бином Ньютона!
Марина неожиданно рассмеялась.
- Как я понимаю, финансовыми потоками там рулит именно отец. И если он поймает супругу на несанкционированной помощи сыну, то серьезно урежет её собственное содержание. Вот и думай, будет ли она рисковать своим благополучием? Ведь это единственное, что её интересует. Тысячу-полторы она из бюджета еще отгрызет незаметно. А вот десять-двадцать вряд ли.
- Ладно, будем надеяться, что всё так и будет. А то мне уже кажется, что Заточный-старший мог специально перед вами спектакль разыграть, какой он грозный с домочадцами, чтоб вы поверили, что он реально всех к ногтю прижал. А потом втихаря возьмет и переиграет всё обратно. Мы ж не можем контролировать выполнение вашего договора.
- Во-первых, не похож он на лицедея. Это, конечно, чисто мое субъективное мнение, но вот не похож, и всё. У него даже глаз в нервном тике дергался, а такое хрен сыграешь. А во-вторых, Влад жестко настаивал на том, чтобы Юрий из города исчез. И отдельно упомянул, что если хоть кто-то из знакомых или соседей его увидит, договор считается нарушенным, и у нас развязываются руки.
За всеми этими в высшей степени интереснейшими разговорами у меня напрочь вылетело из головы то, что я хотела рассказать Марине про назойливого пингвина Сеню. А когда вспомнила, всем было уже не до того. Мы разошлись по комнатам, я принялась наверстывать упущенное и делать уроки, которыми, по-хорошему, мне следовало бы заняться ещё в первой половине дня. Ну а тетушка, полагаю, наконец-то добралась до любимой кровати и отключилась после сумасшедшего дня. Правда, бессонная ночь быстро дала о себе знать, и я, промаявшись впустую минут сорок, тоже отправилась отдыхать. Завтра успею нарисовать, время еще есть.
Больше никаких слез. Часть 24