Закатный свет черника с молоком.
Неслась легенда от избы к избе
Вослед за одноруким печником.
И черных пятен не было в судьбе.
Не зло тайга ворчала на ветру.
Незримых крыльев шелест у лица.
Как был прекрасен этот малый круг
Начала жизни. Жизни без конца.
Уж зной так зной! По синеве блесна!
Кричал соседский дед: Ну, брат, капут!
Жарища-то, аж куры, мать честна,
Яичницу того гляди снесут!
И холод шел с дождями и бедой.
Град бил в окно. Крестом мерцала мгла.
Но после всех потерь над головой
Нам непременно радуга была.
Я, сделав два крыла, на крышу влез.
Но дух в трубу вцепился стыд и срам.
А так хотелось, чтобы по земле
Легенда шла за мною по пятам.
Душили слезы. А печник сказал,
Мой ворот сжав пушинкою в горсти:
ｫТы, парень, высоко не залезай.
Бог крышу, помни, может обтрясти!
Тогда под сенью первых облаков
В сознании моем тепло и речь
Стояли друг от друга далеко.
И потому я верил только в печь.
Но что-то смутное уже огонь
Рождал во мне под мерный шелест крыл.
Я помню эту сильную ладонь.
А вот легенду напрочь позабыл.