Римма Аркадьевна Симбирцева была женщиной начальственного вида, начальственного мировоззрения и начальственного характера. Проработав всю жизнь в школе на должности завхоза, она научилась экономить там, где это всем кажется невозможным, выкраивать крохи из казалось бы безнадежных финансовых операций, применять смекалку и рукодельничать. В ее жизни было все всегда строго по графику. Она даже сына родила точно в срок, ни минутой позже, ни мгновением раньше. Сейчас в силу преклонного возраста Римма Аркадьевна готова иногда и поболеть, но строго лимитировала и это, не позволяя организму «раскисать» больше, чем на пару дней.
Единственное, что никак не подчинялось контролю, — это жизнь собственного сына.
В шестнадцать лет он устроился на работу, мыл машины. После первой же зарплаты объявил, что снял комнату в общежитии, собрал одежду, плеер и диски с этой его ужасной, громыхающей музыкой, и уехал. Некоторое время Римма Аркадьевна надеялась, что мальчик, столкнувшись с проблемами и бытом, стушуется и вернется. Потом, когда этого не произошло, решила, что мальчик наверняка попал в дурную компанию. С тяжелым сердцем ходила на работу в ожидании возмущенного удивления от педагогов из-за внезапно «опустившегося» Максима. Но на ближайшем педагогическом совете его отметили — что стал собраннее, внимательнее, приводили в пример на родительском собрании.
— Вырос парень, остынь, — безмятежно посмеивался муж на ее причитания и снова возвращался к чтению газет.
С тех пор жизнь Максима так и не вернулась под ее руководство. Он появлялся по выходным, по праздникам, дарил на день рождения и 8 марта букет, но всячески избегал приглашать ее к себе или хоть как-то упоминать о своей личной жизни.
— Куда поступать будешь? — вздыхала она, когда он заканчивал одиннадцатый.
— На юрфак, — отвечал односложно.
И поступил.
И с первого курса пошел работать в Органы. Взгляд стал лукавым и снисходительным, улыбка шире и увереннее, разговоры с отцом — чаще и тише. Разговоры с ней — осторожнее и обходительнее.
— Отпуск когда у тебя? — строго спросила вчера утром по телефону.
— В декабре, мам, как обычно, — Максим торопился, говорил отрывисто. На заднем фоне гудели машины, пискнула сигнализация его потрепанной тойоты.
— Мы с тетей Светой всех собираем, ты помнишь?
Парень вздохнул. Римма Аркадьевна отчетливо представила, как сын поморщился, как выдвинулась чуть вперед нижняя челюсть, как он раздраженно почесал бровь.
— Помнишь? — повторила еще строже.
— Помню. Блин, у меня так-то планы были на эти две недели. Ремонт хотел сделать, обои, вон, купленные стоят.
— Подождут твои обои, — отрезала Римма Аркадьевна, успокаиваясь: сын дал обещание, а обещание свое он не нарушает. — Вернешься девятого января и поклеишь.
— Мне одиннадцатого на работу.
— Вот за три дня и оклеишь… Могу помочь.
Сын захохотал:
— Ну это уж дудки. Не для того я берегу свою берлогу от женской руки, чтобы ты в нее проникла.
Мать радостно поймала нужную тему:
— Кстати, о женской руке… Мы со Светой ждем, что ты с Катериной приедешь.
Сын поперхнулся:
— С чего бы это вдруг? — хлопнула дверца авто, голос сына стал глуше и отдалённее. Римма Аркадьевна поняла — он переключился на гарнитуру.
Личная жизнь сына — отдельная боль Риммы Аркадьевны. Парню уже почти тридцать пять, а ни жены, ни постоянной подруги.
— Успеется, — отвечал односложно.
— Не лезь к парню, — поддакивал муж.
А ей только оставалось вздыхать и надеяться, что сын однажды приведет свою девушку в родительский дом — знакомиться. И будет у нее напарница и наперсница на той, сыновьей, стороне.
Имя «Катерина» прозвучало примерно полгода назад, случайно. Римма Аркадьевна никак не могла простить, что чайник закипел так некстати, ей пришлось его снимать с плиты. И она прослушала главное! Максим понял, что мать услышала, устало вздохнул и хмыкнул, опустил глаза. Муж отмахивался, не признался даже под пытками, что это за Катерина, и в каком контексте прозвучало имя. И Римма Аркадьевна поняла — это ОНА. Та самая, которая всё вернет на круги своя.
— Так что, познакомишь нас со своей Катериной? — настаивала мать. — Это уже в конце концов неприлично, вы так долго встречаетесь, а мы еще не представлены.
— Встречаемся? — сын откашлялся. — Не представлены? Мам, может, не надо Катерины?
Мать ликовала:
— Надо, сын. Надо обязательно!
Сын помолчал, добавил рассеянно:
— Не люблю я ее…
И это «не люблю» укололо Римму Аркадьевну в самое сердце. Не сам факт нелюбви, а голос, с которым сын об этом сказал — серый до бесцветности, безликий и отрешенный. «Что-то произошло, — догадалось материнское сердце. И тут же: — Опоздала!».
Собственно, по этой причине Римма Аркадьевна и спешно записалась на прием к прорицательнице — ей нужно было узнать, что произошло в жизни сына и как она может это исправить.
©Евгения Кретова "Дом потерянных душ", детектив
Подписывайтесь на канал, здесь мы говорим о книгах и не только. Самая популярная статья на канале ---> "Заметки бывшего юриста: изъятие детей". Подборка темного фэнтези ---> "Мрачнее, чем Игра престолов? Легко!"
___________________________________
Мои книги на ЛитРес: цикл фантастических детективов о российских ученых-разработчиках уникального корабля-биогена и о его навигаторе "Навигатор" , молодежная мистика "Альтераты" и романтические детективы для уютного вечера.
Скидки на мои книги на Book.24 - Черная пятница, с 23 по 30 ноября
Скидки на мои книги на Лабиринте - Черная пятница с 23 по 30 ноября