Профессор экономики, всегда проповедовавший разумные траты и бережливость, тратил на войну почти половину бюджета.
Антониу Салазар: путь диктатуре проложили республиканцы
Старт политической карьеры Антониу был блестящим и… случайным. В начале 1920-х он преподавал экономику в университете города Коимбра. Талантливый профессор, известный своими консервативными взглядами, приглянулся генералу Гомишу да Кошта. В 1926 году на фоне кризиса парламентской системы генерал организовал военный переворот. Салазара он назначил министром финансов.
Салазар принял ряд мер, направленных на ликвидацию бюджетного дефицита. Он отменил господдержку коммерческих предприятий, а также снизил финансирование колоний. Началась реорганизация сельского хозяйства, что позволило Португалии сократить импорт. Стабилизировался курс валюты, снизились налоговые ставки. Появилась какая-никакая социальная помощь. Словом, министр финансов показал себя эффективным управленцем.
Однако ошибочно думать, что Салазар пришел к власти только благодаря экономическому чуду (а именно так это воспринимали португальцы). Современникам сильно недоставало и чуда политического: после свержения монархии в 1910 году страна погрузилась в анархию.
В 1932 году президент Кармона назначил Салазара премьер-министром, и в истории Португалии началась новая эпоха.
Антониу Салазар: духовные скрепы и репрессии в «Новом государстве»
Экономическая программа премьера сулила португальцам желанную стабильность. Он представил концепцию корпоративной республики, которую закрепила новая конституция. Все без исключения социальные группы должны были объединиться для совместной работы во имя благоденствия государства. Корпорации создавались по профессиональному признаку. Рабочие формировали национальные синдикаты, предприниматели объединились в гильдии.
Экономика Португалии начала возрождаться из руин. Практически исчезла безработица, снизился разрыв между доходами богатого и бедного населения. В годы Второй мировой диктатор объявил о нейтралитете и продавал Англии и Германии вольфрам, необходимый для нужд военной промышленности. Торговля приносила неплохую прибыль.
Антониу ди Салазар ликвидировал зачатки многопартийной системы, легальным был лишь «Национальный союз». Политик признавался, что к идее демократии относится с отвращением. Парламент он называл «говорильней», в которой сталкиваются лбами бездельники.
Диктатура зачахла бы без некоей сверхидеи, с помощью которой строится национальная идентичность. При Салазаре такой идеей стал лузо-тропикализм. Суть заключалась в следующем: португальцы — исторически самые успешные европейские колонизаторы. Не поработители, а просветители, строители гармоничного многонационального общества. Салазар очень дорожил колониальными владениями Португалии и не собирался с ними расставаться. Кстати, в 1960-х Салазар лично будет отдавать приказы по подавлению национально-освободительного движения в Анголе и Мозамбике, что совсем не в духе гармоничного многонационального общества.
После пропаганды псевдонаучного учения Салазар занялся поиском внешнего врага. Им стали коммунисты, которые того и гляди подорвут основы «Нового государства». Выискивали левых, а также диссидентов всякого толка и среди своих. Для этого был создан репрессивный аппарат, руководил которым премьер-министр. Диссидентов и деятелей африканских национально-освободительных движений отправляли в концлагерь «Таррафал».
По разным оценкам, число репрессированных в «Новом государстве» доходит до 30 тысяч человек. Но при этом Салазара редко рисуют кровавым диктатором. «Приверженец традиционных католических ценностей, он значительно расширил полномочия церкви. У церкви и Салазара было полное взаимопонимание. А церковь в Португалии очень уважают и сегодня...», — рассказал «Дилетанту» журналист Жоао Рибейро.
Школьное образование приняло религиозный уклон (португальцы это приветствовали), литература и живопись оказались под жестким идеологическим контролем. Журналистика стала инструментом пропаганды.
После Второй мировой он никак не хотел мириться с реалиями нового времени и отказываться от «заморских территорий». Однако национально-освободительное движение было не остановить; и если раньше казну пополняли доходы из африканских колоний, в 60−70-х ее разоряло подавление восстаний. Профессор экономики, всегда проповедовавший разумные траты и бережливость, тратил на войну почти половину бюджета.