Мастера Союзного государства
Искал отца всю жизнь
О его судьбе режиссёр Анатолий АЛАЙ узнал спустя почти 70 лет после окончания войны.
«Его зарыли в шар земной»
–Анатолий Иванович, есть мнение, что в эпоху Интернета, зрелищных блокбастеров и телевидения документальный жанр поневоле приобрёл статус интеллектуального кино не для всех. Есть и сомнения: а нужно ли сегодня нам документальное кино?
– Документальное кино всегда было и остаётся сложным жанром, ведь это не игровые фильмы, здесь нет постановочных кадров, игры актёров, специально написанных диалогов героев. За годы работы я принял участие в создании более 200 картин и сюжетов и 29 фильмов снял как кинорежиссёр. Моей съёмочной площадкой была территория от Бреста до Аляски. Историю нельзя переписывать, её нельзя править. Воспитывать людей нужно только правдой. Историю своей страны надо знать и сохранять. Чтобы в итоге сохранить саму страну. И значительная роль в этом принадлежит именно документальному кино. Я в этом убеждён.
– Среди множества тем есть одна главная, которой вы посвятили всю свою жизнь, – это тема Великой Отечественной войны.
– Я поставил перед собой цель: ликвидировать белые пятна, реабилитировать защитников Родины, по разным причинам долгое время остававшихся в тени, незаслуженно забытых, без вести пропавших, объявленных предателями по приказу Сталина... Многие герои моих фильмов – из трагичного 41-го, когда в первые месяцы войны в плену оказались бойцы четырёх армий Западного фронта. Но об этом говорить было запрещено. В Белоруссии об этом впервые заговорили с моей подачи. Это было в конце 1980-х. Кадры из немецких трофейных киножурналов я использовал в своих фильмах «Его зарыли в шар земной», «Чёрная дорога» и «Отверженный». Колонны советских военнопленных, бойцы за колючей проволокой, разбитая военная техника… Я показал горькую и незалакированную правду 1941-го, ничего не скрывая и не ретушируя.
Я имел на это моральное право.
– Вы родились в октябре 1940 года в семье молодых врачей. А через восемь месяцев началась война…
– Повторю: я имел на это моральное право. И не только потому, что я кинодокументалист, но и как сын фронтовика, пропавшего без вести в первый месяц войны. Мой отец служил военврачом в 10-й армии на Белостокском пограничном выступе. Его искала вся семья – дед, дядя Миша, мама. Повзрослев, к поиску подключился я, искал его следы везде, где довелось снимать, – на Дальнем Востоке, на БАМе, Колыме, в Магадане, Германии, Канаде… Просмотрел сотни списков в фильтрационных лагерях для военнопленных, работал в архивах, писал в газеты. И – никаких следов.
Три года назад на презентации книг о советских военнопленных в Национальной библиотеке я упомянул об отцовской судьбе. На следующее утро мне позвонил представитель одной из силовых структур: «Я нашёл вашего отца». Я обомлел от этой новости. С горящими глазами прибежал на студию, быстро собрали съёмочную группу, я взял с собой дочь, и мы выехали в Дрезден.
В Центре документации «Саксонские мемориалы» я нашёл карточку с фамилией своего отца. Всё совпадало: имя, место рождения – деревня Усохи Борисовского района, – возраст, рост… И мы тут же помчались в Польшу. До 25 октября 1942 года отец был в концлагере польского Демблина, где содержали советских военнопленных. Осенью 1942 года ему в числе других военнопленных удалось бежать из лагеря. Дальнейшая его судьба неизвестна, скорее всего, он погиб на территории Польши и похоронен как неизвестный. Я точно знаю: отец был истинным патриотом своей страны и он непременно вернулся бы на родину, к своей семье, если бы остался в живых.
Об этом поиске длиной в 70 лет два моих фильма-расследования – «Чёрная дорога» и «Чёрный ворон».
Награждён посмертно, на самом деле жив!
– Знаю, что за годы поиска отца вам удалось вернуть из безвестности не один десяток имён советских солдат и офицеров. И не всегда была простой и лёгкой дорога ваших журналистских расследований.
– Чего уж тут скрывать: всякое бывало. Но я всегда верил, что правда пробьёт себе дорогу и восторжествует.
В 1989 году, во время съёмок в Западной группе советских войск фильма о капитане Владимире Шарникове, по собственной инициативе восстановившем сотни имён солдат и офицеров, большинство которых числились без вести пропавшими, нашу съёмочную группу обвинили чуть ли не в сборе секретной информации и выдворили из страны. Мы раскрыли «секретную информацию» Министерства обороны: ведомство на запросы о поиске сыновей и отцов давало ложные ответы, а в то же время их имена были указаны на памятниках и обелисках на территории ГДР. Фильм «Его зарыли в шар земной» помог вернуть из небытия сотни имён без вести пропавших.
Совершенно невероятная история: комбату Александру Сапрыкину дважды присваивали звание Героя Советского Союза и оба раза посмертно. Потом выяснилось, что он выжил после тяжёлых ранений и после войны по воле судьбы оказался в Канаде. Сапрыкина объявили изменником Родины и лишили всех наград и званий. С трудом добившись разрешения поработать в архивах, я поехал со съёмочной группой в Канаду. Но Александра уже не было в живых. Его боевые друзья перед объективом рассказали о нём. Честное имя офицера было восстановлено. Я считаю этот фильм одной из лучших своих работ.
– Это ведь непросто: защитить честное имя человека, которого уже нет в живых?
– Иногда для восстановления попранной справедливости и правды не хватает всей жизни. Четыре года я добивался разрешения на съёмки фильма о командире 100-й партизанской бригады имени С. Кирова Алексее Ивановиче Шубе, который в перерывах между боями оперировал раненых. После войны был репрессирован, в конце 1950-х реабилитирован. Ему вернули боевые награды. А через две недели после присвоения ему, главному врачу 1-й клинической больницы Минска, звания Героя Соцтруда поступил новый донос на имя Брежнева. От расправы его спас первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пётр Машеров. Во время разбирательства Алексей Иванович перенёс несколько инсультов, и его сердце не выдержало. Он умер в 1971 году, ему было всего 59.
Фильм уничтожили, за плёнку вычли деньги
– Несмотря на все заслуги и звания, ваши фильмы запрещали, плёнки с отснятым материалом уничтожались, вас пару раз отстраняли от работы…
– На 11-й день, когда рванул Чернобыль, наша съёмочная группа приехала в Хойники. Съёмки проходили в невероятно сложной обстановке. Мы снимали всё что видели: жителей, покидающих свои дома, солдат, лопатами грузивших радиационную землю на машины, которые отвозили её в могильник, водителей «КАМАЗов», прикрывающих пиджаками головы от радиации, потому что никаких средств индивидуальной защиты тогда почти не было. Это был первый белорусский документальный фильм о чернобыльской катастрофе. Его сразу затребовали в ЦК КПБ, и после просмотра был вынесен вердикт: «Фильм слишком мрачный, в нём недостает социального оптимизма». Картину уничтожили, съёмочную группу расформировали, а с меня вычли деньги за перерасход плёнки.
Из пяти человек нашей творческой группы в живых сегодня только я один.
– Анатолий Иванович, где и как вы ищите сюжеты для своих картин?
– Я работаю в белорусских и российских архивах, изучаю документы, много читаю. Сотрудничаю с российскими коллегами, у нас есть несколько совместных работ. Знаете, нередко сама жизнь подбрасывает сюжеты, и настолько невероятные…
В 2011 году я прочёл небольшую заметку в газете. В Мюнхене на выставке фотографий из оккупированного Минска журналистка Аннегрит Айхьхорн потеряла сознание. На одном из снимков казни мирных жителей в октябре 1941 года рядом с виселицей стояли два немецких офицера, и в одном из них она узнала своего отца, военного журналиста Карла Шайдеманна.
Потрясённая Аннегрит доверилась своей коллеге, а та написала статью «Мой отец – военный преступник». Её стали травить коллеги-журналисты, потому что она была активным участником антифашистского движения. И женщина, не выдержав всей этой травли и позора, покончила с собой… Несколько раз я ездил в Германию, мне удалось прочесть дневник Шайдеманна, работавшего в Белоруссии в годы войны по поручению министра пропаганды рейха Геббельса.
Эта история легла в основу двух фильмов – «Бумеранг» и «Бумеранг-2», но делать их было, поверьте, невероятно сложно. Это и есть бумеранг: то, что совершили отцы-матери, часто возвращается к их детям и внукам возмездием, и они будут расплачиваться за их поступки… Как случилось в этой истории.
В кино – на белом коне
– Вы помните, когда и как состоялся ваш дебют в кино в качестве режиссёра?
– Я проработал кинооператором более 20 лет, но всегда мечтал стать режиссёром. Старшие коллеги говорили мне: чтобы стать режиссёром, нужно «въехать в кино на белом коне», то есть найти оригинальную тему и снять картину так, чтобы зацепить каждого зрителя, никого не оставить равнодушным.
И я нашёл такую тему. Это произошло в 1988 году. Мой дебютный фильм – о трагичной судьбе молодого талантливого художника Александра Исачёва, который получил признание только после смерти. Меня зацепила газетная статья белорусского журналиста Игоря Осинского. Мы с ним поехали в родной город Исачёва Речицу, отстояли в километровой очереди, чтобы попасть на его первую персональную выставку (тогда ещё никто не знал, что эта выставка так и останется единственной). Мне удалось уговорить его рассказать о себе «на камеру». Мы разговаривали всего 40 минут. Я сделал пробное интервью, чтобы показать худсовету. Вернулся в Минск. И первое, что услышал, переступив на второй день порог студии: «Александр Исачёв умер…»
На премьере фильма «Не плачьте обо мне» в кинотеатре «Октябрь» я сидел ни живой ни мёртвый, ожидая реакции зрителей. Когда зал взорвался аплодисментами, я заплакал. Вот так и состоялся мой режиссёрский дебют в документальном кино.
Галина ТРОФИМЕНКО, Минск
ФОТО: из личного архива Анатолия Алая, Музея истории кино
Материал дан в сокращённом виде. Хотите полную версию - пишите в комментариях.
© "Союзное государство", № 5, 2020
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ
Какие задачи на самом деле решала Зоя Космодемьянская
Зал, в котором заживо сгорали советские солдаты, раньше арендовали под офис
Дамская сумочка, которая помогла уничтожить нацизм в Белоруссии
В Беларуси действует партизанский отряд
Мужчина нашёл в лесу ржавую коробку. В ней оказалась уникальная кинолента.
Подо Ржевом в день до сих пор находят по 50 солдат
Почему Александр I занижал потери под Бородино?
Экипаж Т-34 дрался в окружении 14 дней и ночей
Журавлиная песня ржевского мемориала
Монумент Победы задумали в 1942 году
Красные яблоки на снегу 1944-го…
Раритеты военно-исторических музеев