Ни к какому Петровичу с утра мы не поехали. В 7 часов утра мы уже стояли и слушали квартиру, которую посоветовал Кот. ВДВ всё делал быстро. Он умудрился, и бумаги нужные подписать за несколько часов, и врезаться от соседа ниже. То есть при желании мы могли начать слушать квартиру еще вчера. Собственно это был любимый срок исполнения у ВДВ.
- Дмитриевич, а к когда надо?
- Вчера! – Он всё делал максимально быстро и того же требовал от нас. В общем-то, логично.
Квартира, которую нам предстояло слушать, была непростой. Кроме супружеской пары, там был прописан ребёнок. Если честно, то я как стоял, так и сел услышав вечером про ребенка. Ребёнку было три года. Взрослый. Еще ВДВ успел пообщаться с бабулями около подъезда. Информация была классической. В духе «ходют и ходют норкоманы проклятые. Никакой жизни от них нет, весь подъезд загадили». К слову подъезд был на удивление чистым. В конце концов, я лично на своих двоих прошел там все 9 этажей. Обнюхал и обсмотрел.
- Ну что? – Ваня сидит в наушниках и внимательно слушает. Сашка скучает и глядит в окно.
- Да ничего. Шорохи какие-то. Матом ругаются эти пассажиры и всё. Хочешь, садись, послушай. – Я беру наушники и пытаюсь представить, что сейчас происходит в квартире. Представить несложно. Там готовят наркотик. Утреннюю дозу. Без неё день начать у наркоманов не получится. Без неё ломка, а ломка это самое страшное в их хрупкой жизни. Сквозь шипение до меня долетают голоса.
- Давай. Да. Вот. А! Дуешь, дуешь!
- Да нету тут вен, нету. Ушли. Давай в пах.
- Давай. – Тишина нарушается еле слышными шорохами. Там, на девятом этаже, прямо в эту секунду муж вкалывает жене мутный раствор в паховую вену. Вены на её руках давно исчезли. Исчезли они и на ногах. Есть еще подмышки, шея и пах. Хотя судя по матюгам, и там имеются проблемы с попаданием в вену иглы.
- Он её в пах ставит.
- Открыл пах, значит, забил первый гвоздь в крышку собственного гроба. – Спокойно изрекает Санек. К наркоманам он относится равнодушно. За несколько лет он насмотрелся всякого. Удивить его сложно.
- Что-то я не слышу ударов молотка.
- Ну, молоток это шприц.
- А, блин! – Я начинаю ругаться и снимаю наушники. – Что это за звук? – Ваня с Сашкой начинают ржать.
- Да ВДВ врезался под холодильник куда-то. А он гудит иногда как ракета на Байконуре. Теперь полчаса ничего не будет слышно. Можешь снять наушники.
- Чего еще ВДВ пробил по клиентам?
- Там парочка опытная. Со стажем. И он, и она судимы. Сидели. Торчат лет пять. Я кстати подозреваю, они и не маком ставятся. – Ваня и я внимательно смотрим на Сашку. – Чего уставились? Думаете, только вы рыть умеете? Я до мусорки вчера прогулялся тут. А эта баба как раз ведро выносила. Ну, я и глянул. Там куча пустых коробков из-под спичек. Они крокодил, по-моему, гонят. – Опа. Кот как в воду глядел. Его пророчества сбывались прямо на глазах.
- А ты прям в баке рылся? – Усмехается Ваня.
- Я подождал пока она уйдет, достал пакет. Поковырялся в нём палочкой. Красота. Если я не ошибаюсь, а я ошибаюсь редко, то сейчас эти граждане побегут искать деньги на новую дозу. Плохо, что так мы притон не сможем оформить. Нам нужно хотя бы двух человек отсюда взять.
- В смысле непрописанных?
- Именно. А пока что предпосылок для этого нет. Так что думаю, точку вы нарыли никакую, и мы здесь только зря время тратим. Но поглядеть надо. Глядишь, и выгорит чего. – Подъездная дверь открылась, и оттуда вышел сутулый, сгорбленный и прихрамывающий человек. – О, а вот и клиент. Гулять сейчас парни пойдете за ним.
- А слушать?
- А чего там слушать? Сейчас проснется ребёнок. Мамаша будет на него орать, она по-другому разговаривать не умеет. Тоска. Хочешь ты, Вань здесь оставайся, а я погуляю.
- Откуда ты всё знаешь?
- Слушайте, ребята. Они все одинаковы и кроме скуки ничего не вызывают. Вот наш друг Славян отъехал вчера? Вас, небось, это впечатлило. У вас ведь это первый жмур. А меня этим не удивишь. Они как мухи дохнут. Я об одном жалею, что на Славяна мы ничего не повесили. Хоть хранение какое-нибудь. В отчетность пошло бы, дело в связи со смертью прекращено. Красота. А в итоге бестолковый и бесполезный труп. – Наш хромой клиент тем временем уже свернул за угол дома, и я не слушая оставшихся в машине, иду за ним. Неспешно, аккуратно. Я прекрасно знаю, что наркоманы обладают каким-то шестым чувством и нутром чуют, когда ты за ними следишь. По большому счету мне наплевать. Даже если торчок меня и срисует ничего страшного. Вряд ли у него есть что-то на руках, да и обыскивать его пока никто не собирается. Одет он в потрепанные спортивные штаны и тёмно зеленый свитер. Хоть и утро, но на улице тепло. Только вот наркоманы тепла не ощущают. Им постоянно холодно. Плюс руки выглядят так, что лучше их не светить. Единственное тепло, которое они могут оценить, всегда заправлено в шприц. И цвета оно такого, что не то что вгонять себе внутрь не захочешь, а даже просто к нему прикасаться.
Наркоман доходит до остановки и останавливается. Ехать с ним в одном автобусе у меня нет никакого желания. Так он точно меня срисует. Я останавливаюсь и закуриваю. Подъезжает автобус. Торчок садится и уезжает.
- Ну что ты врыл, погнали! – Я плюхаюсь в нашу «семерку».
- А во дворе кто?
- Плевать на двор. Глянем, куда наш гусь покатил. – Мы медленно тащимся в пробке. Автобус плетется так же неспешно. Спустя полчаса нам становится ясно, куда едет наш клиент. Опять всё тот же гнойный район. Выйдя из маршрутки, он свернул во дворы, а мы же остановились на перекрёстке.
- Ну и чего делать будем?
- Можно тут подождать, но лучше валить назад. Послушаем еще квартиру.
- Сейчас как раз по графику запуск ракеты – Усмехается Ваня.
- Короче покатили обратно, а там видно будет.
В квартире тихо. Точнее из комнаты периодически доносится детский плач, и раздаются вопли нервной мамаши, но на кухне царит тишина. Сидеть скучно. Никаких фантастических событий не происходит. Нет драк, перестрелок, погонь, разборок. Тишина. У наркоманов хоть какие-то развлечения. То вену ищут куда вмазаться, то деньги на наркотики, то дохнут от передозировки. У нас же есть только тишина и скука. Не больше и не меньше.
- О, вон идут клиенты. – Саня оживляется. Через двор идет заметное трио. Два парня и девушка. Идут суетливо, озираясь по сторонам. Наркомана можно всегда безошибочно отличить по затравленному взгляду, по нервной походке, по бегающим глазам. Первая же ломка добавляет регулярную паранойю. В относительной безопасности они себя чувствуют только в квартире. Дверь создает иллюзию, что туда нельзя войти. Стены наводят на мысль, что они словно сохранились в игре. Вот только черта-с-два.
Трио тем временем подходит к нашему подъезду, и девица начинает что-то бубнить в домофон. Спустя секунду они исчезают в подъезде.
- Знаете, а я кажись ошибся. По любому эти черти в нашу квартиру. А раз они туда, то притон мы таки сделаем. Чего там в ушах? – Саня разглядывает Ваню сидящего в наушниках.
- Есть! Гости дошли до точки.
- Ну, вот и прекрасно. Как выйдут, так мы их и примем.
- А куда ты их Славян сажать всех будешь?
- В багажник. – Мы смеемся. Возить в багажнике, конечно, мы никого не будем. – Звони ВДВ. Нам еще одна машина нужна.
- Варят, варят. Ты кстати Саня ошибся. Мак они там мутят! – Начинает радостно вещать Ваня.
- Ни разу я не ошибся. Мутят мак пришлые. Им где-то свариться надо. За дозу им дали хату. Сейчас поставятся и всё. А семейная чета варит крокодил. Вот придет её мужик, и можешь мне поверить, будут именно его варить. Там дозняк страшный у этой парочки. Они на системе давно. Еще годик такой жизни и сдохнут.
- А ребёнок?
- В детдом. А куда его еще? – Ребенку в этой ситуации фантастически повезет с моей точки зрения. Лучше детдом, чем наблюдать, как ежедневно варятся его родители и ищут вену.
Сашка тем временем звонит начальству. Охота началась. Не то что бы это очень интересно, но какая-никакая дичь у нас сегодня есть. Осталось лишь немного подождать. Сейчас наши клиенты сварят свою отраву, вмажутся и дальше наш выход. Начнётся бенефис.
Понятно дело, что вламываться в квартиру мы не имеем права. Но прихватить около подъезда клиентов ничто не мешает. Они дадут показания, а дальше судья подпишет бумагу, и тут-то уже мы войдем в квартиру. Сейчас важно проявить немного терпения. Просто подождать. Спешить нам некуда, да и незачем.
ВДВ появляется быстро. От него воняет как всегда дорогущим одеколоном и сигаретами. Такое ощущение, что он принимает душ из парфюма не забывая при этом курить одну за одной.
- Ну что? Я мальчик вам, что ли гонять через весь город?
- Не гуди Дмитриевич. Мышки в норке. Три штуки.
- Ишь ты. И всех сейчас принимать будем? Отлично. Пошли со мной Славян. Вы тут пасетесь.
- А чего один приехал-то?
- А тебе спецназ, что ли нужен? Не бурчи Слава. Или ты боишься? Со мной не бойся. Мы даже не вспотеем – Когда ВДВ так говорит, я успокаиваюсь. Природа была щедра к нему. Он действительно служил в ВДВ. Обладал двухметровым ростом. До прогулки в армию занимался несколько лет боксом, да и вообще внушал страх при первой встрече. Недоброе лицо удивительным образом сочеталось с замашками модника. Он носил широкие пёстрые рубахи, порванные джинсы, казаки, а иногда даже наряжался в кожаные штаны. Встретив его на улице, я бы подумал, что передо мной байкер. При этом ВДВ был одним из самых добрейших людей, что я встречал. Если конечно его не злить.
- Вот прям тут и ждём. – ВДВ кивает на скамейку у соседнего подъезда. Мы присаживаемся и закуриваем. Ждать приходиться недолго. Минут через десять троица выходит на улицу. Девушка молниеносно нас срисовывает, но пока она раздумывает, что делать, ВДВ уже заламывает руку одному из её друзей. Второго кручу я. Тут же появляется Ваня, он помогает мне. Когда кого-то крутишь, всё происходит молниеносно. Как правило, торчок успевает срисовать нас, но реакция у них у всех заторможенная.
- Этого к себе в машину веди, ты бери кобылу Слава. Расход.
- А ты один поедешь?
- Чего это один? Вот с другом. – С этими словами он еще сильнее выкручивает руку торчку. Тот матюгается. – Не гуди, ты себя будешь хорошо вести?
- Да!
- Что-то со слухом у меня, точно?
- Да, сказал же да. Да.
- Ну и молодец. – Я отворачиваюсь и смотрю на девушку. Огромные глаза. Аккуратная прическа. Ладная фигура. Что она вообще забыла в этом подъезде? В любой другой ситуации я б подумал, что с ней было бы неплохо встретиться в нейтральной обстановке. Прогуляться по парку. Купить мороженое. Что там ещё делают на свиданиях? Читают стихи? Я бы почитал. Но все эти фантазии разбивались о знание, что она делала в нехорошей квартире. Сейчас-то я знаю с кем она пришла. А самое главное знаю зачем. Брезгливость перевешивает любые фантазии.
- Проходим гражданочка в машину. Занимаем места согласно купленным билетам. Не толкаемся, не мешаем другим.
- А если я не пойду?
- Давай обойдемся без выкручивания рук? – Мы смотрим друг на друга. Она словно взвешивает мои слова. Затем принимает решение и идет к машине. Я плетусь за ней.
- Обойтись можно, если только вы обойдетесь без тупых шуточек. – Мне нечего ей ответить. - Вы ведь знаете, у кого мы были?
- Знаю.
- А почему её не берете?
- Она пока нам без надобности.
- Конченных не трогаете. Ясно.
- А с чего ты решила, что хозяйка конченная?
- Она на крокодиле сидит. Это её последняя система.
- Красиво звучит. Словно глава из романа. Твоя последняя система.
- Да. – Девушка оборачивается и улыбается. Что-то в ней есть. Определенно есть. То ли эти ямочки на щеках, то ли эта улыбка, то ли еще что-то. Но девочка определенно породистая. Что она забыла с этими отбросами? Вопрос, на который мне никто никогда не даст ответа. – А вы любите читать?
- Люблю.
- Чужие тетрадки, например? – От её слов у меня перехватывает дух.
- Как ты сказала?
- Да ничего. Проехали. – Она улыбается и садится на заднее сиденье.
- Славян, что ты там с моей подругой треплешься? Влюбился? – Подает голос Саня.
- А чего это она твоя?
- Так это ж Тоня. Её все знают.
- Пошел ты Саша.
- Во! – Обрадованно смеется Саня. – Я ж говорю, мы знакомы, да?
- Знакомы. – Кивает головой Тоня.
- Фамилия, знаешь у неё какая?
- Ну.
- Земляникина. Тоня Земляникина. Звучит ведь круто. Аки звезда какая-то, а по сути, наркоманка. Я еще, когда их увидел, думаю что-то знакомое. А тут пригляделся и правда, знакомое. Ну ладно. Пора ехать. – Я присаживаюсь рядом с Тоней и захлопываю дверь. Смотрю на Тоню, затем на парня рядом. Очередное изношенное пустое лицо. Суженные зрачки. Неестественный цвет кожи. Как же мне всё это надоело.