19 мая 1864 года в Петербурге выдалось дождливым. На бывшей Зимней Конной площади неподалеку от Мытного двора был установлен помост, выкрашенный в черный цвет. На него водрузили столб с цепями. Подъехала тюремная карета, откуда вывели мужчину в очках. Как только он по небольшой лестнице поднялся на помост, ему на шею повесили деревянную табличку с надписью "Государственный преступник". Чиновник зачитал приговор. Руки "преступника" цепями притянули к столбу. После того, как он опустился на колени, над его головой преломили заранее подпиленную саблю. Из толпы зевак через головы жандармов, стоявших в оцеплении, полетели букеты цветов...
Примерно так описывают гражданскую казнь Николая Гавриловича Чернышевского в книгах.
Мыслитель, публицист, писатель, автор известного каждому школьнику романа "Что делать?" Чернышевский стал идейным вдохновителем русских революционеров.
В 1862 году его арестовали и "за злоумышление к к ниспровержению существующего порядка, за принятие мер к возмущению и за сочинение возмутительного воззвания "К барским крестьянам" и передачу оного для напечатания в видах распространения" приговорили к 14 годам каторжных работ.
Александр II приговор Сената утвердил, но срок сократил вдвое. Перед отправкой на каторгу Чернышевский должен был пройти через процедуру гражданской казни - публичного унижения, символизирующего лишение его гражданских, сословных, имущественных и политических прав.
В 1988 году в честь 160-летия со дня рождения Чернышевского на месте гражданской казни был установлен памятный знак. Сегодня от него осталась лишь неприметная бетонная призма с гранитной "крышкой".
До начала 2000-х годов на ней стояла "конторка" из гранита с мемориальной доской.
Задолго до установки памятного знака, в 1952 году, сад, разбитый на месте площади, где проходила гражданская казнь Чернышевского, был переименован в "Сад им. Н.Г. Чернышевского". Название не прижилось, и даже в советские годы ленинградцы продолжали называть его Овсянниковским.
Овсянниковским этот зеленый уголок Петербурга стал еще в 1864 году. Александр II повелел назвать его в честь купца Степана Тарасовича Овсянникова, на деньги которого сад обустраивался с 1864 по 1866 год. Проект сада разработал архитектор Николай Павлович Гребенка, построивший для Овсянникова дом, главным фасадом выходивший к саду.
Степан Тарасович Овсянников - личность, можно сказать, легендарная. Глава огромной семьи (5 детей от первого брака и 7 - от второго), он через детей породнился со всеми известными купеческими фамилиями Москвы и Петербурга. Свое огромное состояние Овсянников сколотил на оптовых поставках зерна и муки по казенным заказам Военного ведомства.
Его называли "хлебным королем Петербурга". Алла Владимировна Краско в книге "Петербургское купечество. Страницы семейных историй" пишет, что на Калашниковской пристани Овсянникову принадлежало 65 лавок и амбаров, а к началу 1870-х годов его капитал достиг астрономической суммы - 12 млн. рублей.
Купец активно участвовал в благотворительных делах. Он возглавлял Инвалидный дом, где призревались участники Крымской войны, Овсянниковский сад, открытый для общего пользования, до 1895 года содержался на его средства. При этом человеком он был довольно жестким и расчётливым. За свои щедрые пожертвования также щедро вознаграждался почетными званиями и наградами.
Благополучная жизнь Овсянникова закончилась в 1875 году в результате громкого судебного процесса, описанного в первом томе собрания сочинений блестящего юриста Анатолия Федоровича Кони, служившего в те годы прокурором Петербургского окружного суда.
С начала 1870-х годов Военное ведомство выдвинуло требование - поставлять зерно в перемолотом виде. У Овсянникова собственной паровой мельницы не было, он арендовал ее у купца Василия Александровича Кокорева.
В результате многолетние долгосрочные контракты Овсянникова с казной оказались под ударом. В любой момент Кокорев мог отказать в продлении договора аренды. Надавить на него Овсянников не мог: Кокорев был фигурой влиятельной с твердым характером. Тогда Овсянников организовал поджог его мельницы, подкупив сторожа и приказчика.
"...не корысть, а более сложные побуждения могли заставить его желать пожара мельницы перед истечением срока контракта, - пожара, который обессилил бы его недруга Кокорева и заставил бы военное ведомство отказаться от ненавистного условия о непременном перемоле хлеба на паровой мельнице".
А. Ф. Кони "Из записок судебного деятеля"
Введенный в результате судебной реформы суд присяжных признал Овсянникова виновным, что стало для него полной неожиданностью. Он был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не пытался скрывать во время обыска списки, в которых велся учет денежных средств, "пожертвованных" им ответственным за поставки продовольствия в армию.
В возрасте 75 лет Овсянников отправился на поселение в Сибирь. Правда, провел он там всего пять лет, да и те на "особых условиях". После многочисленных ходатайств о помиловании он получил "дозволение на возвращение прав состояния, принадлежавших ему до суда". В 1881 году Овсянников вернулся из Сибири, а для того, чтобы обойти запрет на проживание в столицах, поселился в Царском Селе. Дата его смерти и место захоронения неизвестны.
Дело отца продолжал второй сын Овсянникова от второго брака - Федор. Поначалу работа шла вполне успешно, а в 1892 году все закончилось судебным разбирательством в Сенате, в результате которого Федор Степанович Овсянников был признан "злостным должником". Получил ли потомок "хлебного короля" тюремный срок и как сложилась его дальнейшая жизнь - неизвестно.
Овсянниковский сад в 1895 году был передан в ведение города. Дом Овсянникова в 1889 году потомки Степана Тарасовича продали, и он несколько раз переходил из рук в руки. Особенно не повезло последним владельцам этого дома - братьям Бенесон: они приобрели его ровно за две недели до февральской революции 1917 года.
О "трехкопеечных империалистах" и памятнике петербургской конке
Память о няне Пушкина Арине Родионовне в Петербурге и его окрестностях