Никитос раньше работал промальпом. Поэтому у него была снаряга для роупджампинга. Ну, то есть, ты верёвки нужное количество отмеряешь, привязываешься к мосту, и удачи. Так Никитос с коллегами проводил иногда свободное время. И на халяву, и адреналин. Почти как ментам в стакан кирпич кинуть. Только ещё надо ехать на мост.
В один прелестный ноябрьский вечер, когда осень переходила с вальса Бостон на судорожную чечётку по корке льда над лужами, погода нашептала Никитосу единственное верное решение на несколько часов до ночи, а именно – занять, но выпить. Так он и поступил. Погода увидела, что к её совету прислушались, и видимо, решила больше мужика не беспокоить. А раз уже не грустно и не холодно – то надо чё-то делать. Друзей в тот день свободных не было, дома тусить ломало – взял Никитос свою снарягу и поехал на Затонский мост. С Зелёнки. Нифига не ближний свет. Уже было темно, пальцы уже так себе карабин держали, но это всё – фигня, благо, особо делать-то не надо было ничего: нужное количество верёвки было отмерено (всё время прыгали с одного и того же места на мосту), обвязка вся эта тоже была готова – оставалось только вокруг балясины перил обмотать канат, карабин защёлкнуть, влезть в лямки, застегнуть их на себе и прыгнуть. Как он там собирался внизу отстёгиваться, я не знаю. И чё-то даже никогда не спрашивал. Но это и не важно. В общем, всё сделал, перелез через поручни, снаружи встал. И прыгнул. «Лечу», - говорит, - «и вдруг понимаю, что это ж нихрена не тот пролёт, с которого обычно прыгаем!»
В следующее же мгновение эта гипотеза была подтверждена ударом снизу. Никитоса спасло то, что верёвка всё-таки деформировалась, хоть и немного. Что удар смягчило. И хорошо, что дело было в эпоху мобильной связи, ибо хрен его знает, как бы он докричался из-под этого моста ночью без телефона. А в наши дни – нормально: комфортно отзвонился в скорую, лёжа на спине, комфорто был эвакуирован, обследован и пролежал несколько месяцев с загипсованным тазом.
После этого случая Никитос бросил пить, прыгать с верёвкой, женился и завёл детей. Такая целебная, можно сказать, сила земли. Даже без огурцов. И есть, что внукам рассказать. Потому что нет-нет, но до сих пор иногда слышу про что-нибудь, типа: «Было это в тот год, когда Никитос жопу сломал»…