Вера ходила в детскую реанимацию, как на работу. Стояла у кювезов, смотрела на детей и все пыталась найти в глубине себя хотя бы какие-то чувства. Но нет, сердце молчало, а значит она все сделала правильно. Быть матерью возможно троих детей-инвалидов это выше ее сил. Она не очень хорошо себя чувствовала, но списывала на то, что прошло всего четыре дня после кесарева. Хотя сегодня было особенно плохо, внутри все жгло раскаленным железом. Верочка с трудом вернулась в отделение и попросила обезболивающее. В глазах плавали разноцветные круги. Медсестра внимательно посмотрела на нее и принесла градусник. Через полчаса ей сделали УЗИ и сразу забрали в операционную-внутреннее кровотечение. Как сквозь сон голоса врачей, которые спорят удалять ли матку.....Очнулась она снова в реанимации. Казалось, что каждая клеточка наполнена болью. Жить не хотелось....
Максим не находил себе места, обычно Вера звонила после посещения реанимации и рассказывала как дела у сына. А сегодня была тишина. Он решил набрать сам, но трубку никто не взял. В иступлении он снова и снова набирал номер, пока не услышал женский голос. Во рту пересохло...
-Подождите минуточу- Роман Николаевич, тут мужчина звонит, муж наверное...В трубке раздался приятный баритон:
-Вы муж? Подъезжайте в больницу, надо поговорить, мы выпишем вам пропуск.
Как он добрался до больницы Максим не помнил. Роман Николаевич побарабанил пальцами по столу:не буду скрывать, что положение очень серьезное. У вашей жены сепсис, мы делаем все возможное. Дети тоже в очень тяжелом состоянии, но их положение немного лучше.
-Дети, какие дети- запинаясь пробормотал Максим-у меня сын, девочки умерли при родах
Роман Николаевич изумленно взглянул на него: кто вам сказал это? Все трое живы, хотя и в реанимации. Пойдемте со мной.
У Макса на глазах выступили слезы, когда он увидел детей, они были такими крошечными.....Роман Николаевич издалека наблюдал за ним и думал-значит жена не сказала, что тройняшки живы, испугалась ответственности или не захотела связываться с потенциально больными детьми.
-Максим, вы можете посещать своих детей каждый день с двух часов. Пока ваша жена не в состоянии этого делать. Когда вашей жене станет чуть лучше, навестите и ее.
Макс вышел из больницы ошарашенный. Почему Вера сказала, что дети умерли? Что она задумала и что заставило ее так сделать? Как она могла причинить ему эту боль или, наоборот, хотела дождаться ясности в их состоянии? Ответа ни на один вопрос у него не было. Он тряхнул головой, теперь у него трое детей, а с Верой он поговорит потом, когда она выздоровеет.
Теперь день Максима был расписан по минутам. В 2 часа он уже был у детей. Причем,в отличии от Верочки, он с удовольствием кормил сына и даже рвался поменять памперс. Подолгу разговаривал с дочками, рассказывал сказки, напевал песенки или просто гладил пальчики. В состоянии малышей наметился прогресс-Игоря, так он назвал сына, перевели на второй этап выхаживания, Полину сняли с ИВЛ и только Алина оставалась в стабильно тяжелом состоянии. О жене он не спрашивал, а главврач помалкивал.
Вера лежала в реанимации в забытьи, после второй операции легче не стало. Организм сходил с ума, почки отказывали... Капельницы менялись каждый час, но легче не становилось. Видимо это была расплата за отказ от детей.