Через десять часов марша становится очевидно, что «бэтэр» к уюту оченно даже приспособлен. Угнездившись во чреве «бэтэра», расперев себя меж бортами, заклинив ящиками с боеприпасами и маскировочными сетями, бойцы спали. Вскоре мягкий, плавный ход сморил и меня...
Снилось мирное и печальное. Ангара, моё родное село. Будто бы наша колонна въехала в него, идёт по моей улице, мимо родного дома. Едет медленно, не останавливаясь, а я смотрю в окна, на занавески в них, и даже, кажется, вижу чью-то тень в глубине комнаты. Но не соскочить, не забежать, не обнять…
– Приехали, товарищ лейтенант! – тронул за плечо Боев.
Вокруг был лес. Ночь. Двигатели молчали.
– В 3.15 прибыл в назначенную точку. Да, марш – успешно. Техника в строю, личный состав в порядке. Приступаю к боевому развертыванию…
Дверь в штабную машину была приоткрыта, у радиостанции был Попов, докладывал обстановку наверх. Посредник-полковник спал тут же, на развёрнутой коечке.
– А где обещанные ребята с Русского? – спрашивал по «засовскому» радиотелефону командир. – Триста вёрст отмотали и хоть бы одна засада. Учения называется!..
Лагерь выглядел весьма живописно. Гористая местность, сосны, за угором, на котором окопались машины, через пороги неслась речка Тинкан. В километре-полутора ниже нас она впадала в океан. Если выйти на берег, сколько видит глаз перед тобой – бескрайняя синева, покатая у горизонта. Только на Дальнем Востоке можно увидеть такой простор и красоту!
Вниз, к бухте, спускалась дорога. В бухточке суетился катерок и люди. Сапёры. Лодкам для приема ядерного боезапаса нужны причалы. И сейчас саперы их сооружали. Из ничего, как Суворов, когда возводил Чёртов мост, скрепляя брёвна офицерскими шарфами. Может, я что и преувеличиваю, но задача соорудить на диком берегу базу приёма подводных лодок - это отдаёт сумасшествием.
– И рыбка тут должна быть! Форель, голец, кижуч! – Потирал ладони мичман Рябов, кок, рыбак, охотник и вообще человек бывалый.
С помощниками он уже сооружал для народа завтрак. Перловку с дымом, сладкий чай с хлебом и маслом. В чай успел накосить листьев смородины. К вечеру обещал уху.
После завтрака Попов объявил общее построение. Охранение, караулы. Кому куда выдвигаться, что при себе иметь, какой объём работы выполнить. Объём ясный – отсюда и до обеда. А после обеда до отбоя. Но и после отбоя некоторым. Короче, жизнь обещала босоногий пионерлагерь.
– Тот факт, что ночью нас никто не встретил, как поётся в одном романсе, факт, конечно, отрадный, – закончил речь старший пионервожатый. – Возможно, диверсанты и заблудились, – по строю прокатился смешок. – Но постам охранения и караулу я бы не советовал расслабляться. Во-первых, здесь тигры водятся. Они такие полосатые, если кого в детстве в зоопарк не водили. А во-вторых, диверсантов я вам обещаю! Вырастим Бабу-ягу в своём коллективе!..
Его взгляд упал на меня...
(продолжение следует)