Открыв записи , что лежали сверху, я моментально узнал каллиграфический почерк моего прадеда, знакомый по заветному письму, позвавшему меня в Сибирь.
Передо мною лежал дневник общины петербургских переселенцев, который велся моим прадедом в течение всех лет пребывания в таежных дебрях у подножия Верхоянского хребта. Я был несказанно счастлив и, усевшись на лавку возле стола, пододвинул тетрадь поближе к солнечному свету, струившемуся из оконца, и углубился в чтение драгоценного документа.
Начальные страницы первой тетради посвящались изложению сведений о членах общины, цели их переезда на жительство в сибирские края, краткому описанию путешествия— маршрута, способов передвижения, первичного контакта с местным населением, предварявшего начало отшельнической жизни в тайге.
В списке указывались 26 фамилий мужчин и женщин, прежде проживавших в Санкт-Петербурге. Под седьмым номером стояли фамилия, имя и отчество моего прадеда, врача-психиатра по профессии, получившего образование в Швейцарии, в прославленном Цюрихском университете.
Против правил, принятых в канцеляриях царского времени, вероисповедание этих людей нигде не упоминалось, но отмечалось, из каких народов происходили члены общины. Большинство составляли русские, но были и малороссы (украинцы), и евреи, и татары, а кроме того, — один весьма просвещенный бурят, знаток тибетской медицины.
Этих людей объединял интерес к целительству как проявлению духовного потенциала человеческой природы и увлечение теософскими идеями. Они сдружились и сблизились для поиска древней мудрости и раскрытия сверхспособностей, свойственных человеку, но не получающих развития в условиях машинной цивилизации.
Они нашли друг друга в многонациональной столице Российской империи, руководствуясь лишь одним стремлением — создать общину единомышленников. Совместными усилиями эти дерзновенные мечтатели надеялись пробиться к высшему знанию о причинах болезней и утраты здоровья и научиться исцелять людей без применения лекарств и хирургического вмешательства. Они твердо верили, что каждый человек обладает возможностью жить более 100 лет и завершать свой земной путь спокойно, без каких-либо недугов и старческого слабоумия. Жизнь, по их мнению, должна заканчиваться тогда, когда физическое тело исчерпает свой ресурс, а личность будет готова оставить этот мир без сожаления, ибо успеет полностью реализовать себя.
В сибирские края этих людей, называвших себя «петербургской общиной целителей», привела не приверженность к уединенной жизни вдали от шума и лязга цивилизации, а убежденность, что здесь, на берегу малоизвестного притока Лены, близ подножия Верхоянского хребта, располагается особая сакральная территория, наиболее пригодная для духовного дерзания — восхождения в мир высшего знания.
Место, где будет построена их общинная деревня— деревня целителей, будущие переселенцы выбрали заранее. С этой целью они внимательно изучили эзотерическую литературу об энергетических особенностях различных районов нашей планеты, устные предания о священных землях, сохраненные носителями разнообразных религиозных традиций, мифы и эпические сказания о древнейших, доисторических человеческих общностях.
Кроме того, петербургская община целителей владела искусством коллективной медитации, помогавшей воплощать в действительности творческие замыслы и предвидеть наступление особо важных событий. В 1903 году несколько членов общины почти одновременно в состоянии медитативного созерцания получили знаки, предвещавшие грядущее катастрофическое развитие исторического процесса в России. На основании этого коллективно было принято решение перебраться как можно скорее на избранную территорию, затратив на интенсивную подготовку к переселению не более двух лет.
Изрядно подготовив себя к жизни в таежных дебрях — обучившись простым ремеслам и основам сельского хозяйства, закалив свой дух и тело посредством детально разработанной системы упражнений, они ликвидировали собственное движимое и недвижимое имущество и в положенный срок покинули Санкт-Петербург, не разглашая никому из посторонних свой замысел.
Им пришлось продвигаться к конечному пункту своего путешествия сначала по железной дороге, потом речным транспортом, а последний участок пути они одолели на лошадях, специально приобретенных в Сибири. Никто не повернул вспять, испугавшись трудностей, не занемог в нелегкой дороге. Как я понял из повествования, это были необыкновенно крепкие люди, достаточно молодые и, по всей видимости, абсолютно здоровые телом и душой.
Прибыв на место, общинники два года потратили на обустройство, в великих трудах и лишениях отстроив для себя лесную обитель — деревню целителей, надежно укрытую от постороннего внимания. Впрочем, спрятаться от мира в тех краях несложно — бассейн Лены столь обширен и безлюден, что мог бы вместить в себя четыре Франции.
Суровый климат, аскетический образ жизни и тяжелый простой труд не принудили общинников огрубеть душевно и позабыть о своей высокой цели, хотя такое частенько происходит в наши дни с теми, кто, покинув городской благоустроенный быт, устремляется на жительство в деревню ради сохранения собственного здоровья и продления жизни.
ДУХОВНЫЕ ПРОЗРЕНИЯ МОЕГО ПРАДЕДА
Читая дневник общины, я узнал, что поселенцам удавалось даже в самые тяжелые— первоначальные — месяцы уделять время занятиям коллективной медитацией. Предметом этой медитации служил образ некоей прекрасной планеты, мысленными обитателями которой они становились ежедневно в течение часа. Описание этой планеты как две капли воды походило на мои детские видения, полученные в состоянии клинической смерти.
Целью подобных психических упражнений было не праздное фантазирование, а развитие творческого воображения — максимальная мобилизация правого полушария головного мозга, обычно более активного у художников, музыкантов, поэтов, а кроме того — у левшей. Именно мой прадед, как следовало из текста общинной летописи, предложил назвать эту медитативную планету Блавонтальной— то ли в честь основательницы теософского движения Блаватской, то ли в память своих собственных предков, принесших из глубины веков на российскую землю благозвучное и певучее имя «Блаво». И эта идея пришлась по сердцу всем без исключения поселенцам — моего прадеда, по-видимому, любили и уважали.
Коллективные путешествия укрепляли не только их душевные, но и физические силы, давали чудесный заряд здоровья. В течение двух лет, потраченных на строительство деревни, никакие хвори, травмы, уныние и печали не коснулись никого из бывших петербургских жителей, превратившихся в обитателей таежного края.
Питались поселенцы по преимуществу растительной пищей, добавляя к ней лишь рыбу, выловленную в реке. Какого-либо специального запрета на употребление мяса и занятия охотой у них не было, но никто не обнаруживал подобных устремлений.
Контакты с внешним миром ограничивались посещением легальных и тайных старообрядческих поселений, когда обнаруживалась нужда в приобретении материалов для изготовления теплой одежды — тулупов, меховых шапок или шерстяной пряжи для вязания кофт и свитеров. У старообрядцев общинники покупали и грубые домотканые холсты. Расплачивались за подобные нехитрые покупки серебряными монетами царской чеканки, беря их по мере надобности из общинного фонда, составленного перед отъездом из Санкт-Петербурга. Деньги тратились медленно, поскольку старообрядцы не были стяжателями и не запрашивали высокой цены за свой товар.
Но их жизнь никоим образом не сводилась к повседневным хлопотам. Поставив целью достичь высшего знания совокупными духовными усилиями, поселенцы практиковали целую систему методов, преобразующих индивидуальное сознание. Дыхательные упражнения помогали сделать ум ясным, сосредоточенным, способным в состоянии созерцания временно покидать телесную бренную оболочку, оставаясь связанным с нею лишь тончайшей энергетической «нитью». Во время подобных целенаправленных «путешествий» сознания тело как бы спало, а ум в бессловесном познании устремлялся ввысь.
Мой прадед первым из общинников, как отмечалось в дневнике, достиг в созерцании некоего внепространственного и вневременного «Высшего мира» и вошел в нечувственный контакт с сознанием других людей, пребывавших в аналогичном духовном поиске. Благодаря этому поселенцы узнали, что общины, подобные их собственной, существуют в разных концах Земли — в девственных лесах Амазонки, в Южной Индии, на острове Лусон, входящем в состав Филиппинского архипелага, в Бирме, на Мадагаскаре, в неприступных горах Тибета и даже в одном из маленьких городков, затерянных в Швейцарских Альпах*.
Вскоре каждый из поселенцев освоил опыт моего прадеда, обучившись его методу созерцания. Обретя способность к «ментальному общению» с другими искателями высшего знания, они, тем не менее, сохранили здоровый скепсис, боясь по ошибке принять желаемое за действительное. Когда в коллективных медитациях жители деревни целителей вступали в контакт с другими общинами и узнавали нечто новое о Высшем мире и о том, какие события могут в ближайшие годы произойти на Земле, поселенцы подробно обсуждали эти свои «эксперименты». Их волновал вопрос — реален ли полученный в созерцании опыт или же его следует счесть родом коллективного самогипноза, своеобразным сновидением?
В конце концов поселенцы признали в качестве факта: если все происходящее с ними в состоянии медитации и можно счесть сновидением, то снятся такие сновидения всей общине одновременно — вот такой один на всех сон, а иногда и с продолжением.
У некоторых семейных поселенцев родились дети. Уже в самом раннем возрасте они проявляли прямо- таки выдающиеся умственные способности — очень легко осваивали чтение, с голоса взрослых заучивали стихи и песни. А присутствуя вместе с родителями на общинных медитациях, малютки не кричали и никому не мешали. Как раз напротив — чистая и светлая психическая энергия детей поразительным образом усиливала общую медитацию, в результате чего коллективные «посещения» Высшего мира сделались более продолжительными и информативными. В семье моего прадеда сын появился уже в конце второго года сибирского житья.
ПОСЛАНИЕ ИЗ ВЫСШЕГО МИРА
В январе 1908 года общинники в состоянии созерцания получили «послание»: вскоре на территории Сибири, в районе небольшой речушки Подкаменная Тунгуска должно было произойти сверхмощное энергетическое событие, которое люди Земли сочтут падением гигантского метеорита. Именно в это время поселенцам предоставлялся шанс оставить свои человеческие материальные тела и, пользуясь силой коллективной медитации, навсегда уйти в горние выси Высшего мира.
«Вы образуете особый мощный эгрегор— коллективную энергетическую сущность, которая будет помогать российским целителям благодаря тому, что один из ваших потомков получит возможность вступить с вами в непосредственный контакт. Он сделается наставником для великого множества одаренных людей в вашей стране», — говорилось в этом «послании». Общинникам рекомендовалось покинуть Землю, поскольку их миссия в материальных телах уже завершилась, а на самой Земле, в частности в России, ожидалось наступление периода войн и революций, неблагоприятного для дальнейшей духовной работы. Этот период должен был завершиться во второй половине ХХ века.
Петербургские переселенцы приняли «послание» со всей серьезностью и решили, что до ухода в Высший мир необходимо устроить малых детей на воспитание к надежным людям из старообрядческой среды, снабдив их необходимыми документами, свидетельствующими о родителях, и письмами, обращенными к потомкам, с призывом приехать в священные места, где когда-то стояла деревня целителей. Мой прадед подробно указал на последних страницах общинного дневника, куда и кому направлялись на воспитание сыновья и дочери общинников.
Дневник заканчивался рисунком, на котором изображался четкий план деревни, причем от дверей дома, где я находился в настоящий момент, вела красная стрелка в направлении строения, принятого мною за «амбар». В этом усматривалось настоятельное приглашение посетить странное строение. И мне подумалось — может быть, там хранятся записи знаний, полученных общинниками из Высшего мира, поскольку нигде в дневнике не говорилось, что именно такого они узнали о тайнах целительства, ради чего стоило бы переселяться на «сакральную территорию» и порывать с комфортной и привычной жизнью в Санкт-Петербурге.