Конечно, революции плохо кончаются, если вы Карл I, и мы говорим об Английской революции.
Если серьезно, то существовала тенденция изображать различные режимы междуцарствия как неуклонное отступление от революционного пика 1649 года. С этой точки зрения, к концу жизни Оливера Кромвеля в 1658 году протекторальный режим был монархией во всем, кроме названия; с восстановлением второй верхней палаты, преемник, назначенный Протектором и Лордом-протектором, принимает атрибуты королевской власти, если нет, в результате отказа Кромвеля от короны, самого королевского титула.
Согласно этому взгляду на английскую революцию, возлагались надежды различных радикалов. Вознесенные казнью короля в январе 1649 года и провозглашением английской республики, они были так же быстро разбиты. Армейское руководство восстановило свою власть над рядовыми войсками, подавив мятежи в мае того же года. Точно так же планы диггеров или «настоящих левеллеров» превратить землю в «общую сокровищницу» были сорваны местными дворянами. Установившийся социальный, политический и интеллектуальный порядок казался удивительно устойчивым, несмотря на внешнюю видимость «перевернутого мира».
Однако недавние работы демонстрируют стойкость радикальных движений и идей на протяжении 1650-х годов и позже. Высокий суд, созданный для суда над Карлом I и служивший на протяжении 1650-х годов для борьбы с врагами режимов междуцарствия, был обязан идеям Левелера относительно правовой реформы.
Точно так же защита свободы совести в конституциях протекторатов основывалась на «Народных соглашениях» Левеллеров. Более того, хотя историки часто изображают Содружество и Протекторат как глубоко непопулярные, исследования показали, что многие современники положительно вспоминали эти режимы, сравнивая их с монархией Реставрации, которая казалась одновременно дегенеративной и некомпетентной.