Наверняка читатель этого канала Владимир Гостев не предполагал, что станет героем статьи. Но когда он оставил комментарий под публикацией «Блатная зона: что осталось от заброшенной колонии для рецидивистов», нам захотелось с ним пообщаться. Бывший осужденный поделился, как участвовал в возведении храма в колонии Коми.
Владимиру Гостеву сейчас 55 лет, из них 30 он отсидел. Каждый раз он попадал в заключение за разбой. Владимир не скрывает, что виновен в преступлениях, шел на них осознанно, но уточняет, что разбои были «без пролития крови». Освободился он только в 2018-м и решил обустроиться в селе Кослан в Коми. Туда его позвал батюшка, окормлявший ту самую зону в поселке Вожском.
По старинным чертежам
После очередного разбоя Владимира как уже не единожды осужденного направили в зону для особо опасных рецидивистов в ИК-35 в Коми. Владимир говорит, что когда в 2010-м он прибыл в Вожский, сруб храма уже стоял, но строительство не закончилось. Требовалось покрыть купола лемехом, завершить колокольню, оформить храм внутри.
По словам Гостева, затея по строительству храма принадлежала осужденному Марату Фаттахову. Именно в колонии он пришел к вере: крестился и стал Марком.
Марат мечтал возвести не рядовой храм, а особое творение. Руководство колонии не возражало. Главным условием было, чтобы от колонии для строительства ничего не потребовалось: ни денег, ни усилий. Заключенные могли рассчитывать только на себя и помощь с воли.
По словам Гостева, загоревшись идеей храма, Марат попросил близких найти чертежи: «Его родные в букинистическом магазине Москвы купили книгу с чертежами шатровой архитектуры XVI века. Книга была в единственном экземпляре. На свидание мать Марата привезла эту книгу на зону».
«Храм нас сплотил»
До 2010 года заключенные ИК-35 работали на лесоповале. Поэтому на территории зоны хранилось достаточно лесоматериала, и руководство колонии разрешило использовать его для храма. Желающих участвовать в строительстве, учитывая, что на зоне никто не трудился, а люди в праздности отбывали срок, оказалось предостаточно. Поэтому выбирались те, кто имел подходящие навыки: столярничал, вырезал, рисовал. «Храм нас всех сплотил. Этим и жили: проснулись, прошли проверку и отправились на стройку. Строительство захватило, скрашивало заключение. Для меня это было лучшее время на зоне», - вспоминает Гостев.
Все иконы в деревянном храме Николая Чудотворца напечатанные на холстах, которые заказали с воли. А вот утварь в храме осужденные делали своими руками. Среди них - уникальное деревянное распятие, вырезанное одним из них. Владимир выполнял работы попроще: вырезал деревянный киот, оформлял аналой, позже проводил службы мирским чином и служил звонарем. Да-да, по праздникам над колонией в Вожском разносился благовест!
Пять небольших колоколов Марат приобрел на свои средства. Как говорит Гостев, во время строительства храма многие помогали с воли. Сам же Владимир обучился звонарному искусству, когда после очередного освобождения поехал в Старочеркасский монастырь под Ростовом. И хотя обучился многим церковным премудростям и понимал, что только там сможет спастись от очередного преступления, все же не выдержал, уехал. «Батюшка меня предупреждал: «Если не будешь добровольно в монастыре спасаться, то станешь скорбями спасаться в тюрьме». Так и получилось», - с горечью вспоминает Владимир.
Без единого гвоздя
Храм, создававшийся по средневековым чертежам, заключенные строили без единого металлического гвоздя. По словам читателя, осужденный Евгений долго маялся с оформлением луковиц. Каждый лемех (дощечки, которыми покрывают главы церквей) вырезался вручную из осины, а потом крепился на шатер исключительно осиновыми гвоздями. «Сначала сверлили отверстие, деревянный гвоздь окунали в клей ПВА, а затем вбивали намертво», - рассказывает Владимир.
В 2012 году 25 января в мороз церковь Николая Чудотворца освятили.
Через год из-за многочисленных правонарушений «черную зону» в Вожском расформировали. А деревянная церковь, еще пахнущая свежей древесиной, осталась стоять посреди полуразрушенных зданий. В УФСИН и епархии Коми долго решали, как с ней быть. Тем временем, чтобы колокола и утварь не растащили, их перевезли в храм в Кослане.
- Заключенные и батюшка сразу договорились, что как только вожский храм перевезут на постоянное место, утварь вернут. Храм думали увезти в город Ухту, но стоящая по дороге ЛЭП не дала бы этого сделать. Планировали перевезти на вертолете. В итоге храм так и остался на месте, - рассказывает Владимир. - Переносить его невыгодно. Демонтаж и монтаж обойдется дороже, чем постройка нового. Так что вся утварь, иконы, резной крест из Вожского сейчас хранятся в храме Кослана.
Именно в это село по приглашению батюшки приехал после освобождения Гостев. Три года ремонтировал местный храм, ходил на службы. Здесь же, когда подбирал среди прихожан хор, чтобы петь на клиросе, познакомился с будущей женой Людмилой. Особо опасный рецидивист, за плечами которого 30 лет колоний, теперь ведет тихую жизнь.
В нашей долгой беседе с Владимиром осталось еще немало берущих за душу эпизодов – и про жестокости на северных зонах, и про чудесное спасение от расправы блатными. Но о них расскажем в следующий раз. Подпишитесь, чтобы не пропустить новый сюжет.
