Когда-то я проезжал на трамвае по улице Бауманской. Дело было давно... Вдруг в трамвайном окошке я увидал чудо - дивную полуразрушенную колоколенку, стоявшую у черты тротуара в полном одиночестве. Было лето, дул ласковый ветерок, и трепал карликовые берёзки, растущие на её стенах.
Колокольня в ансамбле улицы смотрелась инородцем, чуждым элементом, эдакой гостьей из прошлого, случайно оказавшейся среди вполне ещё советской Москвы - в стенах зияли пробоины, один из куполов разрушился, обнажая ржавые железные полосы, составлявшие его основу.
Это было необычно и потрясающе.
Позже я не раз приходил туда, и всегда с ужасом предполагая, что колокольня разрушилась или разобрана. Нет, стоит - чудом стоит, поскольку кирпичные несущие стены потихоньку осыпаются.
История колокольни
А появилась она у храма, действовавшего аж с середины XIX века. Был такой купец-старообрядец Иван Карасёв, хозяин производства в Москве и дома в Девкином переулке (это дивное старомосковское название исчезло после сноса нескольких зданий, Девкин переулок ликвидировали и "слили" с бывшей Немецкой, ныне Бауманской улицей, большевики). В те времена старообрядческие деноминации - например, Федосеевское Согласие, к которому принадлежал и Карасёв - находились в Москве под запретом, но хитрый и богатый купец "выкрутился" - церковь Великомученицы Екатерины была открыта на его собственном участке, возле дома, а приходивших помолиться объявлял своими гостями, а полицмейстеру давал денег, и тот происходящего "не замечал".
Когда в 1905 году отменили запрет на старообрядческое вероисповедание, Карасёв уже не прятался, и в скором времени купцы скинулись и построили колокольню. После 1917 года имение Карасёва было конфисковано.Он сам, уже столетний старец, доживал свой век в коммуналке неподалёку, как рассказала бабушка, живущая в том дворе. Кстати, весьма своеобразная бабушка, похоже, из потомков тех самых старообрядцев - Карасёва она называла "Иваном Ивановичем" и только так.
Всё сталинское время в карасёвских постройках были жилые квартиры, а вот к олимпиаде, будь она неладна (не факт, что в связи с ней, просто в то время, страшно прошедшееся серпом по старой Москве) карасёвские дома и церковь сломали, намереваясь построить какой-то цех или склад для соседней фабрики. Но ломали так неспешно, что колокольня уцелела - дома и церковь исчезли, на их месте ничего не построили, а одинокая колокольня так и осталась - она стоит по сей день средь выросших за последние годы стеклобетонных коробок- её причудливый контур, украшенный зубцами, подобными кремлёвским, её почерневшие от времени маковки, её дикие берёзки, выросшие между кирпичей - словно напоминание о той древней, уютной, патриархальной России, которой больше нет.