Продолжение. Начало здесь.
- Ну что ты ножками сучишь, как младенец беспомощный? Двигай, двигай ластами активнее!
Пока Тамара Евгеньевна занималась Людой, Зиновьев всё-таки добрался до Коли и взял парня в оборот. Сначала заставил отрабатывать технику дыхания «на берегу», а затем принялся гонять бедолагу по всему бассейну, причём, на самом деле, без всяких ласт – просто так отныне величались митяевские ноги.
Николай наяривал, как мог, выбиваясь из сил, но тренер только пуще того наседал:
- Что ты как умирающий лебедь крыльями шкобыркаешь?! Греби, греби, сильнее! Да не шлёпай ты по воде! Гребок плавно начинаешь, сильно заканчиваешь - плечо включай! Руку не бросай, доводи до бедра…вооот!
Время стометровки кролем Света показала скудненькое – Тамара Евгеньевна сморщилась, будто лимон надкусила, когда объявляла результат.
- Так, Светлана… до конца занятия будем отрабатывать вход в воду. Попрыгала с борта и хватит. Пора перебираться на тумбу.
Ну, с тумбы, так с тумбы…
- А можно я буду прыгать и заодно стометровку проплывать?
- Пять входов сделай, я посмотрю. А потом можешь со стометровкой.
- Хорошо.
Лебедева тем временем никто не трогал: он выполнял свой километр на время.
Только что проплыв стометровку баттерфляем, сейчас Артём рассекал по дорожке вольным стилем - мощно, размашисто, потрясающе технично. Света видела, как оба тренера стояли рядом на краю бассейна, молча наблюдая за тем, как архангельский Александр Попов на полном ходу разворачивался в воде через кувырок, с силой отталкивался от борта ногами и стремительно скользил обратно, оставляя за собой взбурленные водовороты с облачком пузырьков – и не находили, к чему придраться.
Света видела ещё одного человека, который с восхищением поглядывал в сторону неутомимой торпеды: через полосу от «женской дорожки», худой, голенастый пацан в чёрной плавательной шапочке старательно копировал движения отца, и изо всех сил старался поспеть за его перемещениями.
Ну никак не вязался образ Лебедева с сыном-подростком, хоть ты тресни!
Сколько же ему лет? Тёмыч выглядит так молодо… как у него может быть такой взрослый сын??
Девушку так озадачил этот вопрос, что она даже забыла волноваться, выполняя первый вход в воду с тумбы под жёстким контролем Стальновой. Чёрные глазки буравили девушку насквозь, пронзительный голос врывался в сознание:
- Не роняй ноги на воду! Вытянись за руками, носки оттяни, всё тело – как струна! Руки входят в воду под углом сорок пять градусов – сколько раз мне ещё это повторить, чтобы ты запомнила?
- Хорошо.
Выдохнуть, приготовиться. Вдох ииии… второй, третий, четвёртый прыжок…Всё равно куча брызг, да что же за наказание такое??
Тренер устало вздохнула, поправляя Люде голову – та отрабатывала технику дыхания на суше.
- Звягинцева, если сейчас ещё раз бросишь ноги – будешь прыгать с тумбы до самого звонка. И никаких тебе стометровок.
Света сплюнула воду, отдышалась. Выпрямилась, прокрутила плечи, встряхнула ноги. Приготовилась – зацепилась левой ногой и руками за край, положила грудь на левое бедро… и по свистку вылетела ракетой вперёд, вытянувшись стрункой, думая только о прыжке – ни о чём другом.
И первое, что услышала, вынырнув на поверхность:
- Ну вот, можешь ведь, когда хочешь!
Yessss!!!
- Теперь поняла, в чём была твоя главная ошибка? – Тамара Евгеньевна улыбнулась одними глазами, но у Светы сердце захлебнулось победным триумфом от одного этого микроскопического намёка на похвалу.
Это какой-то особый тренерский навык, наверно – сохраняя каменное лицо, впустить смешливый огонёк в глаза и согреть ученика безмолвным одобрением, чтобы закрепить в его памяти вкус победы.
- В том, что ноги разлетались?
- В том, что мысли разлетались! Когда что-то делаешь – делай на сто процентов. Или не делай вовсе. В следующий раз, если увижу, что думаешь не о плавании, отправлю домой. Поняла?
- Поняла.
Блин, как здесь всё строго. Но как в точку! Вот это тренер! От Бога.
Света другими глазами посмотрела на Тамару Евгеньевну. С этого момента девушка зауважала Стальнову ещё больше, и доверяла ей полностью.
Устыдилась допущенной небрежности и стала чутко следить за направлением своих мыслей. Если только замечала, что они начинают «разлетаться» - тут же брала себя в руки и возвращала всё внимание на оттачиваемый элемент.
И вдруг заметила, что когда думаешь о технике, когда полностью растворяешься в отработке навыка, то забываешь и про время, и про усталость, даже шум в бассейне перестаёшь замечать. Все эти мелочи отходят на второй план.
Растворяясь в работе, начинаешь получать в сотни раз больше удовольствия от каждого момента, пусть даже приходится продираться к результату сквозь пот, закипающие в груди слёзы, ссадины и глухое недовольство собой…
Но зато как бесконечно дорог каждый шаг вперёд – каким бы незаметным он ни был для стороннего наблюдателя!
Продолжение здесь.