Не живут поэты долго!
Не серчайте вы на них.
Кто оправдан, кто оболган,
Кто, дождем побитый, стих.
Он смешон порой и странен -
Не взыщи. Да, он такой!
Ты пойми, он просто ранен
Не случившейся строкой.
Не смолчит он на потребу -
Резанет, как на духу!
Он глаза вздымает к небу -
Он у неба на слуху!
Вот он щурится довольный -
Без причин навеселе!
Потому что очень больно
Ерзать сердцем на пиле!
Он гоним, как лист осенний,
Отгорев зарей едва -
В тридцать лет ушел Есенин!
И Высоцкий – в сорок два!
И в быту они, как дети,
И в делах привычный швах!
Если жил поэт на свете,
Значит, свет горел в домах!
Мир наш штопаный и плоский,
Где любовь муштрует лесть!
Бросил громко Маяковский!
Старцем древним – в тридцать шесть!
Для поэта все награды
На один гремят манер.
Вдоль некрашеной ограды
Он идет в свой «Англетер»!
Нам, простив смешки, придирки,
Выбив дверь худым плечом -
В двадцать девять вышел Дыркин!
В двадцать семь спел Башлачев!
Не суди поэта строго,
Не хлещи его словцом.
Рос он с детства понемногу
Безотцовщиной с отцом.
Лучше б было, если б били
Он бы был румяней, злей.
Все страшнее – не любили.
Чем заклеить? Где тот клей?
Равнодушие как норма,
Безразличие как стиль.
Он, как шлюпка после шторма,
Намотал по морю миль.
Ждет чего и что он ищет
Возле черных кирпичей.
Здесь родное пепелище
И скелеты тех печей.
Где варили щи с лебедкой,
И откуда воевать
Уходили стежкой кроткой.
Где глушили горе водкой,
Где умели горевать!
Почему поэт не может
Жить в ладу и дО ста лет?!
Потому что он без кожи!
И от этого поэт.
Он в ночи челнок заблудший.
После дембеля - в строю!
Он легко врачует души,
Намотав, как бинт, свою!
Но не всяк, кто кровью вышит,
Обязательно поэт.
Только тот, кто правдой дышит,
Уходя, не гасит свет!
И молва ему вдогонку -
Мол, сказал не все, что мог! -
Льет на поле самогонку
Небо.
Это
плачет
Бог…
