В каждом небольшом городке или селе есть кто-то из местных, кто постоянно становится объектом шуток. Сейчас бы сказали: фрик. Была и у нас такая, ещё в советские годы. Звали её Нюша-Москва.
В то время в нашем текстильном городке особых модниц не было – одевались кто как мог, преимущественно скромно. А Нюша, несмотря на уже немолодые годы, одевалась по-особенному: в белое длинное платье, перчатки, а кружевная белая шляпа на голове и вовсе была её визитной карточкой. С перьями! И с ридикюлем старомодным.
В восьмидесятые в шляпе? Конечно, её считали странной, а многие и вовсе не иначе как за дурочку принимали. Но она ходила задрав нос и говорила: это вы чудные да странные, а в Москве все так одеваются! Вот потому-то и прилипло к ней это имечко – Нюша-Москва.
Вот как-то «выбросили» в продуктовом дефицит к празднику. Очередь – до конца улицы. Молодёжь и не знает, что такое очереди, а мы тогда так привыкли к ним, что даже радовались: очередь, значит, что-то особенное продают, надо занимать!
Ну, меня мама тут же поставила в очередь, а сама куда-то отошла, за хлебом, наверно. Стоим, волнуемся, хватит ли на всех дефицитного товара. Тут и Нюша-Москва тут как тут в своей нелепой шляпе и перчатках. Оглядела очередь –длинная!.. И тут же стала канючить: «Дорогие мои! Земляки! Ну пустите меня без очереди! Я же у вас одна такая Нюша! Неужели не пустите?..»
Ну, пошутили-посмеялись, пустили. Нюша еле выбралась из толпы с жгутушкой сухой колбасы в руках, вся раскраснелась, перчатки длинные, до локтей, подол белого платья волочится…
Какая-то женщина и говорит: «Вот чудо-то уродилось. Как дурочка в этой шляпе!»
А Нюша оглянулась, гордо подбоченилась и говорит: «Я дурочка, а с колбасой и без очереди, а ты умная – вот и стой, толкайся! Продавщица предупредила: не всем хватит колбаски-то!»
И пошла, подобрав длинный подол. Вся очередь даже на миг замолкла.
«Как она тебя отбрила-то», – наконец выговорил дядя Миша, сосед наш.
«Да не только её. Всех нас! – зашумели в очереди. – Вот и Нюша-Москва! Дурочка, а поумней всех оказалась».