Если прийти в офис с признаками ОРВИ, то можно услышать в свой адрес что-нибудь такое: "Ну ты тифозная Мэри! Сиди лучше дома, не разноси заразу!" Кто такая эта тифозная Мэри и существовала ли она на самом деле?
Мэри Мэллон - она же тифозная Мэри - родилась в Ирландии, но эмигрировала в США. Летом 1906 года она работала поварихой в семье банкира Уоррена, который арендовал большой дом в Лонг-Айленде. В конце августа с лихорадкой слегла дочь банкира, а к 3-му сентября с брюшным тифом слегли шесть домочадцев. Владелец дома испугался, что дом будет считаться разносчиком болезни, и нанял несколько экспертов, чтобы обнаружить источник инфекции. Эксперты обследовали весь дом, но источника не нашли. Мэри Мэллон к тому времени уже уволилась и работала в другой семье.
Это была семья Бовенов, которые тоже были обеспеченными людьми. В их доме сначала заболела горничная, а потом дочь Бовена, которая вскоре умерла.
Тут в дело вступает исследователь тифа Джордж Сопер, которого нанял банкир Уоррен. Сопер довольно быстро выходит на след Мэри и предлагает ей лечь в больницу и сдать анализы. Мэри ведет себя очень агрессивно и грубо отказывает ему. Сопер предпринимает еще несколько попыток, но безуспешно. Мэри даже угрожает ему большой вилкой для мяса.
Надо сказать, что бактерия тифа погибает при высоких температурах и заразиться через термически обработанную пищу практически невозможно. Но коронным блюдом Мэри - и рассадником бактерий - было персиковое мороженое, фрукты для которого Мэри резала своими тифозными лапками.
Сопер обращается в департамен здравоохранения Нью-Йорка и говорит, что Мэри представляет огромную угрозу для общества. К тому времени известно, что Мэри работает поваром с 1900 года. Уоррены и Бовены далеко не единственные, кто нанял на работу ходячее биологическое оружие.
Департамент здравоохранения направил к Мэри доктора Сару Жозефину Бэйкер, но и ей не удалось убедить Мэри пойти на обследование. В следующий раз доктор Бэйкер вернулась уже с полицией. Мэри наконец-то изолировали.
Мэри поместили в инфекционную больницу Паркера в Нью-Йорке. Несколько дней ее пришлось держать привязанной к койке, потому что Мэри, очевидно, была несогласна со своим заключением. У нее наконец-то смогли взять все нужные анализы, которые показали, что Мэри была бессимптомной разносчицей тифа. Бактерии тифа жили в ее желчном пузыре. Мэри предложили удалить желчный пузырь, но она не согласилась - и не без причин: в начала ХХ века такая операция была довольно опасной.
В марте 1907 года Мэри отправили на трехлетний карантин в больницу на острове Норт-Бразер. Однажды ее навестил Сопер с предложением написать о ней книгу, но Мэри не захотела с ним общаться и спряталась в туалете.
Сама Мэри не верила, что может быть разносчицей болезни, не болея при этом сама. Впрочем, Мэри не отрицала, что относится к гигиене без должного внимания и усердия и редко моет руки.
В феврале 1910 года Мэри освободили из карантина, взяв с нее присягу, что она больше никогда не будет работать на кухне. Мэри пообещала устроиться прачкой и растворилась в нью-йоркской толпе.
В 1915 году произошла вспышка тифа в женской больнице Слоун. Туда немедленно явился Сопер и выяснил, что одной из поварих была Мэри - но не Мэллон, а Браун. По словесному описанию и по почерку Сопер опознал свою давнюю знакомую - тифозную Мэри. После выхода из карантина Мэри попыталась работать прачкой, но этот труд был очень тяжелым, да и оплачивался гораздо скромнее, чем труд поварихи. Поэтому Мэри сменила фамилию и снова стала работать на кухне.
В марте 1915 года Мэри снова отправили на карантин на Норт-Бразер - на этот раз пожизненно. Там она и умерла в ноябре 1938-го года.