Измену жены Николай переживал тяжело. Первым делом собрал свои вещи (они заняли всего две сумки) — и ушёл в родительский дом. Жильё пустовало последние два года, так что находилось в ужасающем состоянии.
Впрочем, какая-никакая крыша над головой, допотопная печка, которую нужно было топить дровами — всё это там было. На большее Николай и не претендовал.
Место работы он не менял, так и продолжал трудиться в автосервисе. Только теперь всё чаще после работы не спешил домой, а оставался распить бутылочку-другую с собутыльниками, которых почему-то называл друзьями.
Возможно, так бы жизнь Николая и катилась по наклонной — к пенсии или к алкоголизму (а может, и к тому, и к другому одновременно).
И, самое главное, пятидесятилетний мужик не был таким уж пьяницей: раньше позволял себе только по праздникам, был ценным сотрудником. Все признавали, что у него золотые руки и доброе сердце — Николай подкармливал всех окрестных собак, которые то и дело прибегали к автомастерской. Тем не менее, сейчас у мужика просто что-то сломалось внутри. И эту зияющую пустоту он зачем-то начал заливать водкой.
Всё изменилось в один ноябрьский вечер. Уже холодало, а по ночам было до десяти градусов мороза. Николай же по-прежнему носил лёгкую курточку и нелепую шапочку с пампоном.
«Неважно, сколько градусов на улице. Главное, сколько внутри», — глупо похихикивал один из собутыльников Николая, имевший репутацию шутника.
И Николай усердно пил. Пил до такого состояния, что домой добирался, держась за заборы. А когда заборы кончились, упал в ближайшую канаву.
Может, на этом и закончилась бы его история. Мороз был не такой уж сильный, но ощутимый — если и не прикончит, то проблем со здоровьем прибавит точно.
Николай уже проваливался в беспокойный алкогольный сон, когда заметил, что кто-то тычется ему в лицо. Жучка, одна из местных собачек, которые регулярно бегали к автомастерской в поисках пищи, увидела знакомое лицо. Ткнулась носом, потом пару раз лизнула. Николай улыбнулся, через силу поднял руку, погладил собачку — а потом неторопливо, напрягая все оставшиеся силы, поднялся. Шатаясь, побрёл домой. Жучка, виляя хвостом направилась следом.
На следующее утро Николай поднялся с ужасной головной болью и непреодолимым желанием «продолжить вечеринку». Пересчитал оставшиеся деньги — немного, но на бутылку хватит.
Вышел на улицу, поморщился от холодного ветра. И заметил во дворе Жучку, которая ласково виляла хвостом, ожидая завтрака. Николай вспомнил вчерашнее — и обомлел. Несмотря на то, что он сам себя уже считал пропащим человеком, погибать ни за что он не собирался.
В общем, в тот день вместо бутылки Николай купил каши и тушёнки — незатейливое блюдо, которым можно было и самому пообедать, и Жучку покормить. О том, чтобы выгнать свою спасительницу со двора, и речи не было. Впрочем, Жучка сама убегала и прибегала, когда ей вздумается — забор был хлипким.
Ещё через несколько дней Николай своими руками соорудил Жучке будку, которая вышла вполне пристойной. Так они остались зимовать. От выпивки Коля не отказался совсем, но резко сократил её количество.
А ближе к весне мужик занялся домом: поправил его, покрасил. В общем, привёл в более-менее приличное состояние. А потом к нему всё чаще начала заходить не только Жучка, но и незамужняя ровесница-соседка — тут уже совсем стало не до алкоголя…