Как быть, если пандемия рушит семью: советы психотерапевта

Коуч Алексей Ситников пытается решить проблему семейного насилия — как психологического, так и физического. Да, сложно, но иногда можно попробовать.

Опытная жена, зна­комая с реалиями булькающей в около­татлеровских кругах жизни, и без меня знает, почему не жи­вет с мужем в одном доме. Бывают такие мужья, которые в теории гораздо луч­ше, чем на практике. Они сами это пре­красно сознают и не тревожат жен сво­им присутствием слишком часто. Все думают, что греха ради, но нет – чтобы не доводить до греха. Современная се­мейная жизнь в режиме 24/7 требует от мужчины высочайшего уровня толе­рантности. Хотя бы потому, что поня­тие «глава семьи» вычеркнуто из спис­ка приличных. Супруг теперь не босс и тем более не босс­-деспот, даже если он единственный спонсор семейного великолепия.

Все правильно, все справедливо – но очень трудно для мужчины, кото­рый вырос в другом сценарии, где па­па, приняв на грудь, имел полное право предъявлять жене и детям претензии самым резким образом. Мальчик тер­пел и думал, что у него, когда вырастет, тоже будет дикая, абсолютная власть. Но, пока он рос, культурная повестка сменилась. С такой бешеной скоростью человечество еще никогда не эволюцио­нировало. И проблема в том, что оно в целом делает это гораздо быстрее, чем каждый человек в частности.

Жизнеспособно или нет в новом ми­ре слово «семья» – отдельный вопрос. Под ним мы, скорее всего, скоро будем понимать совсем другие отношения – на определенный период, например, и юридическая составляющая будет под это адаптирована. Но пока мы име­ем то, что имеем, и нужно приспосо­бить свою жизнь под действующие пра­вила с минимальными для себя потерями, физическими в том числе. И если есть возможность жить в Подмосковье, Монако, Лондоне или Майами (вари­ант безопасный и всех более или менее устраивающий), то расслабьтесь. Даже в золотой клетке, даже когда каждый ваш шаг контролируют. Выход из клет­ки надо искать тихо, не провоцируя на первом этапе раздвигания прутьев опасную ситуацию.

И не подгоняйте свою судьбу под разрекламированные вашей бабуш­кой стандарты: «мы с дедом всю жизнь вместе, по гарнизонам мотались» и т. д. и т.п. Есть такая штука – ложные вос­поминания, когда человек по одной счастливой фотографии под пальмами в Сочи придумывает историю. А еще пожилые люди имеют склонность идеализировать прошлое и свой в нем выбор – чтобы на закате не признаваться себе, что были глубоко несчастны.

Однако это не ваш случай – у вас не прошлое, а настоящее, и с ним прямо сейчас надо что-­то делать. Ной Хара­ри (автор Homo Deus) недавно хорошо сказал: пандемический кризис ускорил процессы, которые и так бы произошли, но на это потребовались бы десятки лет. Например, на докарантинных вы­борах мэра Парижа кандидаты говори­ли, что в будущем нам надо так устро­ить города, чтобы все, что человек не может получить онлайн, было доступно в пятнадцати минутах пешком от его жилья. Но пандемия не просто все уско­рила – она для начала обнажила проблемы, стала катализатором, преврати­ла проблемы в жесточайшие кризисы. Еще в апреле Европарламент сообщил, что за первую неделю самоизоляции в некоторых странах (во Франции и на Кипре, например) количество случаев домашнего насилия выросло на треть. 5 мая в интервью «РИА Новости» уполномоченный по правам человека Татья­на Москалькова сказала, что количест­во обращений по поводу домашнего на­силия в России выросло в период пан­демии в два с половиной раза.

Это о тех семьях, которые держались на чем­-то ненастоящем – домашняя изоляция лишила супругов возмож­ности видеться как можно реже. У них и в мирные времена не было ни малей­шего интереса друг к другу, а тут постоянное присутствие скучного человека стало невыносимо раздражать обоих. Ужас, если после такого у них нет финансовой возможности развестись. По­тому что, когда плохая семья распа­дается, это позитивно, это шанс, что у каждого из супругов появится воз­можность создать другую, хорошую. Пандемия, повторяю, просто ускори­ла неотвратимость принятия такого решения. Которое ей спасет жизнь – и ему, впрочем, тоже. Потому что только в сказке Синяя Борода убивал своих жен и жил припеваючи, в реальности все не так. В общем, борцы с домашним насилием говорят правильно: после первого же рукоприкладства уходите не оглядываясь. Оно ломает психологи­ческий барьер. То, что казалось невоз­можным, оказалось возможным. Зна­чит, можно повторить.

Но развестись не так-­то прос­то. Некоторые препятствия обойти действительно невоз­можно – в отличие от стра­ха женщины менять невыносимое на неизвестное. Для таких случаев могу предложить несколько способов по­пробовать уберечь себя. Они, кстати, работают и в качестве профилактики.

Когда на работе у мужа шатается, дома он хочет устойчивости. И чтобы при этом никто не пилил.

Во-­первых, надо оставить партне­ра в покое, не навязывать ему себя. Вообще всегда лучше недо­, чем пере­. Даже к устрицам можно потерять ин­терес, если их переесть. Надо чувство­вать грань. Вас (это касается и жен­щин, и мужчин) всегда должно быть немного меньше, чем хочется партнеру. В браке нужно быть разумным эгоис­том. То есть заниматься собой, не играя в полную зависимость от дел и интере­сов партнера – у каждого должны быть свои. И информировать о них надо не полностью, не с избытком – вас должно немножко не хватать даже в рамках об­щей квартиры. Партнеру, соответствен­но, тоже надо дать право на личное про­странство: не требовать сидеть с вами в одной комнате и заниматься тем же, чем занимаетесь вы.

Во­-вторых, следуя «Я-­концепции», надо научиться не оценивать поведе­ние партнера, а вместо этого говорить о своих чувствах. Это принципиально важно. Не «Ты плохой», а «Я очень рас­страиваюсь, когда ты так делаешь». Ес­ли человек сильно вас любит, на него это подействует. Если любит не очень сильно, прием просто снимет напря­женность: вы ушли вглубь себя, говори­те о себе, а не его обзываете «козлом».

В-­третьих, любому браку с прице­лом на долговечность очень полезно совместное мечтание. Например, вдво­ем смотреть хорошие фильмы, снятые в красивых местах, а потом планиро­вать жизнь лет на десять–двадцать впе­ред. В обратную сторону механизм то­же работает: разбирая вместе старые фотографии, вы вспоминаете начало влюбленности, а потом монтируете из них сторис, на которые реагируют старые друзья. В ситуации, когда двое слишком много времени проводят бок о бок, весточки от других людей – как выход из замкнутого круга. Они избав­ляют от мыслей, что до гробовой доски ты не увидишь больше никого, кроме ближайших членов семьи.

Масла в костер домашнего насилия этим летом подлило то, что с бизнесом у многих беда. Муж был королем мира, а сейчас трон качается. Не будем созда­вать ему еще одну войну – дома. Когда там у него шатается, тут он хочет устой­чивости и чтобы никто не пилил. Если копнуть глубже, он хочет, чтобы в семье его любили всяким: сильным и слабым, богатым и бедным. Жена держит себя в шикарной форме, одевается и приче­сывается – он верит, что это проявле­ние любви. Она при нем в халате, а при­хорашивается, только выходя из до­ма, – он считает это демонстрацией не­уважения. К нему и к себе. А по его мер­кам девяностых кто себя не уважает, тот и жертва. До карантина жена наря­жалась, чтобы выйти, поехать, улететь в свет, – сейчас надо сделать мужа сво­им светом. Он поверит, мужчины вооб­ще доверчивы и честолюбивы.

Не исключено, что в девяностые в жизни мужа было все – и виски, и ко­каин. Потом был период ЗОЖ, но само­изоляция и стресс у многих в первую же неделю вызвали мощный откат на­зад, с пьяной агрессией. Это если ле­чится, то только картинками будущих успехов. Планы на будущее подразуме­вают присутствие в нем других уважае­мых людей (пусть даже женщин, они сейчас меньшее из зол), перед которыми неудобно появляться с большим жи­вотом и сизым носом.

Без движения нет жизни, а движение должно иметь направление. «К счас­тью» – слишком абстрактно, формули­руйте точнее. Потому что большинство семейных ссор, драм, трагедий проис­ходит из­-за того, что супруги не догово­рились, куда именно они идут.

Понравился материал? Давайте обсудим в комментариях!

Подписывайтесь на TATLER в Яндекс.Дзене и в почте: