В ночь на 20 ноября 1915 года эсминцы русского Балтийского флота совершили дерзкую набеговую операцию, увенчавшуюся потоплением у Виндавы (ныне Вентспилс) германского сторожевого судна «Норбург». Операция по меркам той войны малозаметная – но она ярко показывает, как сражались наши предки на Балтике в Первую мировую.
Первая мировая война на Балтике была позиционной. Русский Балтийский флот уступал по силе немцам, а потому отгородился мощными минно-артиллерийскими позициями.
Уж в чём в чём, а в минном деле русские моряки толк знали – ещё со времен Русско-японской, когда основные их успехи были связаны с применением именно этого вида оружия. К началу новой войны на вооружении русского флота стояли якорные мины образцов 1898-го, 1908-го и 1912 гг. – мощные и удобные в эксплуатации. Мины пироксилиновые и толовые, снабжённые ударно-механическим взрывателем и гидростатической системой автоматической установки на заданное углубление.
Морские казаки
Германцы держали основную часть своих ВМС в Северном море против англичан. На Балтике кайзеровские адмиралы обходились главным образом легкими силами – эскадренные миноносцы, подводные лодки, крейсера. Немецкие дредноуты на этот театр боевых действий перебрасывались очень редко, а новейшие русские линкоры типа «Севастополь» в бездействии отстаивались в Гельсингфорсе – начальство боялось рисковать бронированными гигантами. Поэтому обе стороны с увлечением занимались набегами миноносных и крейсерских сил на позиции друг друга.
В 1915-м немцы добились существенных успехов на суше, отбросив русских далеко на восток. В частности, германцы захватили Польшу, Литву, Курляндию, фронт вплотную приблизился к Риге. В этих условиях российский Балтийский флот сумел отразить натиск германцев в Рижском заливе. Затем русские активизировали свои набеги в контролируемые немцами воды. Как правило, они совершались под покровом ночи – набежали, ударили и ретировались до подхода крупных неприятельских сил.
Старший офицер эскадренного миноносца «Новик» Гаральд Карлович Граф впоследствии в своих мемуарах красочно описал тяготы подобных ночных походов. «В такие походы стоять на мостике миноносца очень тяжело. Время холодное: чтобы простоять несколько часов подряд на ветру, надо одеться очень тепло, иначе замерзнешь. Перекатывающиеся через мостик волны все время обдают водой; и следовало бы надеть дождевик и резиновые сапоги, а нельзя – в них слишком холодно. Вот и стоишь, понемногу намокая, и крепко держишься обеими руками за поручни мостика, а ногами упираешься в палубу. Скоро привыкаешь к направлениям размахов качки и упираешься уже как-то автоматически, в такт уходящему из-под ног мостику, приседая по временам, чтобы брызги разбившейся о нос волны пролетели мимо», – рассказывал бывалый моряк.
По словам Графа (к слову, он прожил очень долгую жизнь и умер в 1966-м в эмиграции в США), в море все время приходится проявлять особую осмотрительность. «Ночь темная, эскадра идет без огней, с трудом различаешь силуэт переднего корабля; а ход большой, того и гляди – или налезешь на него, или так оттянешь линию, что совсем оторвешься от эскадры: тогда уже в темноте ее и не найдешь. Да и искать нельзя – могут принять за неприятеля и начнут стрелять. Поэтому все время напряженно стережешь каждое движение своего мателота (передового корабля – прим. ВЗГЛЯД), зорко посматриваешь за рулевым, да то и дело передаешь в машину, чтобы прибавили или убавили число оборотов турбинам. В такие погоды море неприветливое, злое; так и кажется, что будто в порыве какой-то страшной, неизведанной злобы оно разломит миноносец в щепы; но он только скрипит и, переваливаясь с борта на борт, перескакивает с одной волны на другую...», – делился офицер.
В ночь на 20 ноября 1915-го началась очередная набеговая операция русского отряда – в составе эскадренных миноносцев «Новик», «Охотник», «Страшный» и первой группы 5-го дивизиона миноносцев. Операцию спланировал командующий Минной дивизией Балтийского флота капитан 1-го ранга Александр Васильевич Колчак, решивший «пощупать» германское сторожевое охранение у Виндавы в районе банки Спаун.
Отряд вышел с Моонзундских островов и около полдесятого сигнальному старшине с «Новика», обладавшему отличным зрением, удалось увидеть справа по траверзу какой-то силуэт. «Все мы так и впились глазами в эту точку. Можно было определенно сказать, что там что-то видно, но что именно, пока определить было трудно. Когда мы прошли еще немного вперед, то стало ясно видно, что это силуэт какого-то корабля. Тогда командир приказал сделать "Охотнику" условный сигнал ратьером "Г, Г, Г...", что означало – "вижу неприятеля". Продолжая идти по направлению силуэта, мы все время старались разобраться, что это за судно, и в один момент нам показалось, что это подлодка в надводном состоянии» – повествует Граф.
Ошибка была вполне объяснима. Немногим ранее радисты отряда перехватили радиограмму начальника службы связи Балтфлота, в котором он предупреждал российскую подлодку «Вепрь», что она может встретить в море свои эсминцы.
Спасти тонущих!
Так, охваченные колебаниями и боязнью ошибиться, эсминцы подошли близко к силуэту и подали опознавательный сигнал. «Незнакомец» ответил, но неверно. В тот же момент начали просматриваться его контуры, не имевшие ничего общего с очертаниями субмарины. Тогда стало ясно, что это неприятель – и «Новик» с «Охотником» открыли огонь.
«От первого же нашего попадания на пароходе возник пожар, и он, дав в ответ несколько беспорядочных выстрелов, замолк.
Между тем, мы стали замечать, что близко от нас ложатся чьи-то снаряды. Можно было думать, что это стреляют какие-нибудь подошедшие неприятельские суда; но кругом кроме горевшего парохода да наших миноносцев никого не было видно. Тогда стало ясно, что это не что иное, как перелеты "Охотника", который зашел за пароход с противоположной нам стороны и, таким образом, стрелял одновременно и по "Новику". Когда у самого нашего носа разорвалось подряд три снаряда, нам пришлось прекратить огонь и, дав полный ход, выйти из-под обстрела. Отойдя немного к норду, мы повернули обратно и стали медленно подходить к месту боя, делая опознавательные», – рассказывал Гаральд Граф.
Под огнем эсминцев неприятельское судно вскоре превратилось в огромный костер, почти вплотную расстреливаемый «Охотником» и «Страшным». Медлить было опасно – и «Охотник» выпустил торпеду, которая, попав в судно, вызвала огромный взрыв, отправивший «германца» ко дну. «Те из команды, которые очутились в холодной воде, стали неистово кричать, моля о спасении. Их голоса разносились далеко вокруг, и как-то тяжело становилось, слушая их и невольно ставя себя в их положение. После гибели парохода "Страшный" подошел к месту, где плавали утопавшие, и ему удалось спасти из воды 1 офицера и 19 матросов, "Охотник" и "Москвитянин" спасли еще по одному человеку. По показанию пленных, на судне всего было 23 человека команды и 3 офицера; следовательно, на шлюпке могло спастись еще четыре человека, но ее мы не нашли», – не без горечи свидетельствует очевидец.
Когда со спасательной операцией было покончено, отряд сейчас же повернул на север – и не мешкая стал уходить. Сразу же допросили пленных. С их слов выяснилось, что потопленное отрядом судно было дозорным пароходом «Норбург», вооруженным всего двумя 57-миллиметровыми орудиями. Он целый день находился в дозоре, а на ночь встал на якорь у банки Спаун, в 25 милях к северо-западу от Виндавы. «В тот момент, когда мы его обнаружили, вся команда сидела за ужином, и потому нас заметили очень поздно. Разобрав, что мы – неприятель, попробовали было стрелять. Но, сделав два выстрела, сразу поняли тщетность сопротивления и, все побросав, начали спасаться. Часть команды села на шлюпки, а другие, надев спасательные пояса, бросились за борт», – пересказывает русский офицер показания немецких пленников.
Бесстрастная хроника
Стоит упомянуть и последующие набеговые операции, предпринятые Балтийским флотом в ближайшие полгода. Так, 6 декабря 1915 года целая эскадра отправилась усиливать минное заграждение, выставленное на путях германского флота на зюйд-ост от о. Готланд. На этом заграждении подорвался 13 января 1916 г. германский легкий крейсер «Любек».
16 декабря эсминцы «Новик», «Победитель» и «Забияка» выставили неподалеку от Виндавы на вероятных путях германских судов 150 мин. На следующий день на этом заграждении взорвались и погибли вышедшие из Виндавы для дозорной службы легкий крейсер «Бремен» и эскадренный миноносец Т-191. Уже в следующем году 26 мая на русских минах у Виндавы взорвался и затонул еще один вражеский миноносец.
6 января 1916 года эскадренные миноносцы «Новик», «Забияка» и «Победитель» вышли на постановку минного заграждения на подходах к Либаве. Однако, «Забияка» сам подорвался на плавающей мине в 5 милях к юго-востоку от маяка Нижний Дагерорт. На эсминце погибли 12 человек, 8 получили ранения. Операцию пришлось отменить – и «Новик» под охраной «Победителя» потащил «Забияку» на буксире в Ревель. К слову, «Забияке», прошедшему две войны, суждена была очень долгая жизнь, закончившаяся в сентябре 1955-го у берегов Новой Земли – где бывший эсминец стал мишенью при испытании новой советской торпеды с ядерным зарядом.
Следующую крупную заградительную операцию Балтийский флот предпринял уже 10 апреля. Минные заградители «Волга», «Амур», «Лена» и «Свирь» выставили мины в южной части передовой позиции, имевшей целью обеспечивать оборону флангов Або-Аландского и Моонзундского районов. К набеговым же операциям привлекались не только надводные корабли. Так, 17 мая подводная лодка «Волк» под командой Ивана Владимировича Мессера, находясь в крейсерстве у берегов Швеции в районе Ландсорта, задержала и потопила торпедами германские пароходы «Гера» (4300 т), «Бианка» (1800 т) и «Кольга» (2500 т).
Но радость от этой удачи омрачила 23 мая гибель подводной лодки «Сом», протараненной в районе Аландсгафа шведским пароходом «Артерманланд»; погибло 2 офицера и 16 матросов. В тот же день субмарина «Барс», всплывшая для задержания германского парохода в районе Седра-Элланд-Удде, была обстреляна им из замаскированного орудия. Уклонившись от выпущенной подводной лодкой торпеды, пароход успел уйти.
Конец мая 1916-го вообще вышел для Балтийского флота явно неудачным и богатым на потери. Так, 27 мая во время траления в Ирбенском проливе в 10 милях от Цереля погиб на германской мине тральщик №5 – из 35 человек экипажа погибло 8, остальных спасли. 27–28 мая отряд в составе минных заградителей «Шексна» и «Молога», тральщиков «Запад», «Фугас», «Минреп», «Взрыв», «№ 14», «№ 15», «№ 16» и «№ 17» осуществил постановку минных заграждений в районе Передовой позиции. 28 мая на тральщике «Взрыв» при постановке произошел подрыв мины на палубе, вызвавший пожар и детонацию еще четырех мин. Было убито 2 офицера, 2 кондуктора, 16 матросов, 7 человек получили ранения. Взятый на буксир тральщик вскоре затонул.
Тем не менее, май 1916-го Балтфлот закончил на оптимистической ноте. Эсминцы «Новик», «Гром» и «Победитель», подойдя ночью к шведской бухте Норрчепинг, атаковали там немецкий конвой, шедший под охраной судна-ловушки (так называемого q-ship) «Германн» и двух вооруженных конвойных судов. В результате атаки эсминцы торпедами пустили «Германна» ко дну, подняв с него 9 человек команды.
Непосредственное руководство атакой осуществлял Александр Колчак, незадолго до того получивший чин контр-адмирала. Для него эта операция стала одной из последних на Балтике – 28 июня император Николай II, повысив Колчака в чине до вице-адмирала (таким образом, временной разрыв между прошлым и новым повышением составил у него менее трех месяцев!), отправил инициативного флотоводца руководить Черноморским флотом.