В зимний период по реке на входе в Петербург ставились рогатки, дабы никто не смог ни войти в город, ни выйти из него, с умышлением недобрым. В один из вечеров Пётр I решил сам проверить караульных, справно ли службу несут, или отлынивают, того хуже за мзду порядок пропуска нарушают. Прикинувшись купцом нетрезвым, поехал на один пост и попросил за деньги пропустить его. Караульный упорный попался и даже за десять рублёв отказался пускать в город, в конце пригрозив пристрелить настойчивого посетителя. Император вынужден был отступиться и отправиться к другому посту, через который спокойно и прошёл, заплатив два рубля. На другой день объявили приказ по гарнизону: караульного, за мзду нарушившего ордонанс повесить, а рубли корыстные просверлить и подвесить ему на шею, солдата же, не уступившего жажде наживы и дисциплину соблюдавшего, произвести в капралы и пожаловать десятью рублей.
В свободное время от забот государевых, царь Пётр по кабакам ходил да у мастеров выведывал об их мастерстве: все научиться хотел всему. Приходит раз в кабак и видит там мастера одного, на вид оборванного пьянчужку; взял водки, а его не потчует.
-«Ты видно, ничего не умеешь? — спрашивает. — Что больно обтрепан?» -«Нет, — говорит, — умею вот такое мастерство».
-«А как вот эту вещь делать?»
-«Так вот», — говорит.
-«Врешь!»
-«Нет, ты врешь!»
Поднялся спор, и пьянчуга доказал Петру, что он врет. Пётр остался этим очень доволен, потому что о мастерстве все, что надо, разузнал; и напоил мастерового по-полной.
Пётр I не чаял души в Меншикове. Однако это не мешало ему частенько поколачивать светлейшего князя палкой. Как-то между ними произошла изрядная ссора, в которой Меншиков крепко пострадал – царь разбил ему нос и поставил под глазом здоровенный фонарь. А после чего выгнал со словами:
- Ступай вон, щучий сын, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!Меншиков ослушаться не смел, исчез, но через минуту снова вошел в кабинет… на руках!
Когда Пётр Великий кушал с соратниками или семьёй, то обыкновенно не имел никого при себе для услуг, кроме самых приближенных , денщик и двое пажей, да и они поставивши заедки и по бутылке вина для каждого гостя, должны были выходить из столовой залы и оставлять Государя одного с гостями. Лакеи никогда не являлись у его стола, кроме церемониальных обедов; ибо он обыкновенно говаривал о них вообще:
-«Я не хочу, чтоб они были при том зрителями, как я сижу за столом». Некогда за столом сказал он прусскому посланнику Барону Мардефелдту: -«Наемники, лакеи, при столе смотрят только всякому в рот, подслушивают все, что за столом говориться, понимают криво и после также криво пересказывают».