Имена Сафи и Бориски упоминаются в статьях С. Д. Раковского и Ю. А. Билибина.
Сергей Дмитриевич Раковский, лауреат Государственной премии:
«Есть на Среднекане ключ, названный мною Борискиным. Наименование, такое он получил не случайно.
История «царского дезертира», как его называют, Бориски известна многим старым колымчанам. Человек этот — не какая-нибудь мифическая фигура, а лицо вполне реальное. Это был опытный хищник-старатель, живший перед первой мировой войной 1914 года в Охотске. Когда началась война, он не пожелал идти на фронт, сбежал от призыва в Олу, а потом и дальше, в район Сеймчана, и впоследствии на Среднекан...
Свои первые шурфы он начал бить на Гербе, той, что на протяжении многих километров течет параллельно нынешней трассе... Жилось Бориске очень нелегко, но старательская страсть оказалась сильнее голода и холода. Он упорно бил шурфы. В одном из этих шурфов его и нашли мертвым проезжавшие якуты. Там же они его и закопали.
Как умер Бориска? Предположений было очень много.
Мне кажется, могло и очень просто получиться. Жил он постоянно полуголодным, здоровье вряд ли было у него крепкое. Возможно, он шурфом дошел до спая, увидел богатое золото, да от волнения и отдал богу душу.
А вот один из ветеранов Колымы А. П. Васьковский (ныне сотрудник Института биологических проблем Севера) считает, что Бориску убили, и, конечно, из-за золота... Во всяком случае известно точно, что Бориской интересовались люди сомнительные.
Был, в частности, такой господин Норшерн-Розенфельд, один из служащих известной коньячной фирмы «Шустов и К°»... Это Розенфельд якобы поддержал Бориску, а после его смерти вошел в компанию с опытными старателями Кановым, Бобыкиным и другими.
Было это уже в 1923 году. Коньячные короли в России погорели, и бывший их сподвижник решил самостоятельно поправить свои дела перед тем, как вслед за хозяевами покинуть страну. Упорно говорили, что именно Розенфельд назвал старателям место, где Бориска зацепился за золото».
Впрочем, роль Розенфельда трактуется тоже не одинаково. Кто он — исследователь, писавший в правительственные инстанции докладные записки о рудном золоте, или хищник, пытавшийся сторговать колымскую землю какой-то неведомой компании? Имена тех, кто впервые намыл золото Колымы, обросли легендами, порой противоречащими одна другой, но отнюдь не спокойно-равнодушными, ведь дело касалось желтого дьявола, которым могло стать колымское золото.