Мама будущего первоклассника о чтении с пеленок, развивающих походах в картинную галерею и реальности.
— А вот у моей знакомой внук Миша уже паззлы из пятидесяти кусков собирает. А ведь ему всего два годика, — укоризненный взгляд на меня, что вот, и похвастаться-то нам и нечем. — А Дима знает все буквы! И английского алфавита тоже, между прочим! И считает до ста! Они его по специальной компьютерной программе обучали. Может тебе тоже Тимика по такой же обучить, а то он только до десяти и то сбивается? А буквы? Он же только букву «Т» знает, а ведь ему уже три, целых три года.
— Мам, слушай, ну вот я, по твоим словам, в 7 лет всего Жюль Верна прочитала и что? Где, где оно — мое рано развитое счастье?
На самом деле отношение к раннему развитию у меня двойственное. С одной стороны, чем бы мама ребенка не тешилась, лишь бы была спокойна, довольна и ощущала всю прелесть выполненного долга — развила! Малышам по большому счету вообще все равно, чем с ними занимаются — лишь бы занимались. Хотите, с пеленок тыкайте им в нос карточками, хотите, ставьте пузожителю классическую музыку, хотите, умиляйтесь ладошкам шестимесячного малыша, испачканным в пальчиковых красках, хотите, в сотый раз высыпайте крупу и следите, чтобы годовалый карапуз отсортировал-таки ее по емкостям отличным от своего желудка.
Делайте, что хотите, лишь бы это доставляло вам, а желательно и ребенку, радость. Только помните, что у вашего ребенка могут быть совершенно другие намерения относительно ваших важных занятий по его развитию. На карточки он будет смотреть с совершенно отсутствующим выражением лица. А был ли какой-то эффект от прослушивания музыки, вы никогда не узнаете, ну только что у вас вдруг действительно неожиданно вырастет новый Моцарт. Отмывание от пальчиковых красок, в принципе — забавное мероприятие, а собирание крупы по всему дому не столь забавно, но лишняя уборка никогда не помешает.
Хуже, когда мама зацикливается на ребенке и считает своим долгом впихнуть в него массу полезной и бесполезной информации. Как же так, ведь Дима уже знает все буквы, а Миша… ой ну про Мишу лучше промолчим, чтобы не изводить свои нервные клетки.
— Кать, а давай возьмем Анютку и Тимика и сходим с ними в Третьяковку? — поступило мне год назад предложение от ближайшей подруги, ярой сторонницы раннего развития.
— А давай мы лучше оставим Анютку и Тимика папам и сходим туда сами? — попыталась увильнуть я.
— Ты что! Дети обязательно должны это увидеть! Это же картины, это же воспитание прекрасным! У меня знакомая на детской площадке со своим полуторогодовалым Лешей ходила и у них все отлично прошло!
— В два года? Думаешь, уже должны? Нет, знаешь, я, пожалуй, все-таки пас.
Через три дня я с «удивлением» выслушивала стенания подруги о том, что Анечка почему-то наотрез отказалась воспринимать прекрасное, и вообще странно, как Третьяковка смогла пережить это нашествие.
А теперь давайте подумаем: чего мы конкретно хотим от малыша, да-да, того самого малыша, который сейчас слюнявит пододеяльник под музыку Баха, пока вы собираетесь в Третьяковку.
Вот моя свекровь, к примеру, с грустью признавалась, что она все ждала, когда же в ее сыне проснется гений, и к институту осознала, что, похоже, так и не проснется.
А чего ждете вы?
Но я не всегда была такой нерадивой мамой. Мой старший ребенок испытал на себе все прелести моего стремления не отставать от других. И пусть с паззлами в два года мы как-то не подружились, зато в три года уже умели соединять слоги и читать простые слова. В четыре считали до ста и обратно, а также в уме в пределах десятка, чтение — само собой разумеется, а про общие базовые знания я молчу — неумолкаемая ходячая энциклопедия «все обо всем». В общем, в пять лет можно было уже в школу идти.
Да только вот крутится у меня в голове история моей близкой институтской подруги, откровенно говоря, не блиставшей успехами в фундаментальных науках. В раннем детстве с ней очень много занимались: в два года она уже знала все буквы и могла на удивление всем прохожим написать палочкой на снегу слова «мама» и «папа». Однако, к моменту нашего знакомства никаких признаков особой одаренности в ней, как и во мне с моим Жюлем Верном не осталось…
И вот теперь у меня появились немаловажные вопросы:
Первый: зачем я так старалась в раннем возрасте, когда очевидно, что дети старшего возраста усваивают информацию гораздо быстрее и легче.
И второй: а чему мой ребенок будет учиться в первом классе?