На холме, прозванным Святым, неподалеку от железнодорожной станции Арсаки, высятся нарядные и строгие, словно сошедшие со страниц русской сказки, строения Свято-Смоленской Зосимовой пустыни, одного из четырех монастырей Александровского района Владимирской области. Храмовый комплекс, признанный объектом культурного наследия — место легендарное, намоленное и, в то же время людям невоцерковленным мало знакомое. Тем не менее, эти храмы, стены с башнями и братские корпуса обители — не только святыни православной России, но и подлинный образец архитектуры второй половины XIX века, стоявшей, как васнецовский витязь, на распутье. Архитектуры выбора, называемой эклектикой, и таких направлений в ней, как «русский стиль» и «кирпичный стиль».
На берегу Молокчи
Густые, труднопроходимые леса по краю Владимирского Ополья, через которые тянулись пути к Москве, Переславлю и другим древним русским городам, не всегда были надежной защитой от захватчиков. Предполагают, что некогда стоял здесь над маленькой речкой Молокчей (Молохчей) разрушенный в Смутное время интервентами монастырь, но к концу XVII века от него уже ничего не оставалось, и здешние земли, принадлежавшие теперь дворянам Тимоновым, называли Ульяниной пустошью, по имени одной из прежних владелиц, Ульяны Зворыкиной.
Сюда из Троице-Сергиевой Лавры удалился искавший уединения схимонах Зосима. С собой он принес икону Смоленской Божией Матери – вероятно, поэтому предполагается, что родом Зосима происходил именно из Смоленской губернии. На заросшем лесом холме пустынник поселился вместе со своим келейником Ионой, срубил небольшую часовню, выкопал колодец, потом развел огород и устроил пасеку. Вскоре к старцу присоединились другие монахи, и в новую обитель потянулись за советом и наставлениями паломники. Среди них были не только простые люди — часто посещала Зосимову пустынь любимая сестра Петра I царевна Наталья Алексеевна. После кончины праведника, завещавшего похоронить его как можно проще и скромнее, царевна направила на погребение большую сумму денег и попросила владимирского архиерея произвести отпевание отшельника, а затем поручила поставить еще одну часовню – над могилой.
Многие монахи осиротевшей пустыни разошлись по другим монастырям. В 1722 г. обитель упразднили, но через несколько лет восстановили, правда, не надолго. В эти годы к часовне и святому колодцу вновь пошли богомольцы, и в их числе сосланная Анной Иоанновной в Александров дочь Петра, будущая императрица Елизавета. В 1763-м часовню передали в ведение приходского храма близлежащего села Никульского. Тогда и родилась традиция совершать на праздник Преображения крестный ход из Никульского в Зосимову пустынь, завершая праздник ярмаркой. Недовольный этим столпотворением помещик Иван Тимонов в 1798 г. добился переноса икон из часовни в другую церковь, а саму часовню превратил в хлев. Но, по местным преданиям, птицы и свиньи на другое же утро издохли, а вскоре не стало и самого владельца, после чего имение переходило из рук в руки.
Обитель угасала и возрождалась вновь. К разрушенной часовне над могилой Зосимы по-прежнему приходили со своими тревогами люди. Спустя полвека очередная владелица продала здешний лес под вырубку известным александровским купцам И. Ф. Баранову и П. С. Зубову. Среди деревьев возвышался простой липовый крест с врезанным в него небольшим медным крестом — и вдруг лесорубы увидели рядом с ним фигуру монаха с кадилом в руках. Необъяснимые явления продолжались; была открыта выложенная камнем могила и сохранившийся гроб — но тут, по свидетельству сторожа Симеона Ермолаева, грянул гром, разразилась гроза, запылали деревья… Пожар прекратился после того, как по пустыни сторож и рубщики двинулись процессией с крестом в руках.
Тогда над могилой старца вдовой уже скончавшегося И. Ф. Баранова вновь была поставлена часовня.
Пустынь еще не раз меняла владельцев, пока в 1874 г. эти земли не были подарены Троице-Сергиевой Лавре. Братия во главе с иеромонахом Прокопием возобновила службы в часовне. Следуя примеру старца Зосимы, завели пасеку и огород. Часовню перестроили в камне. Прокопий, позже принявший постриг и именем Порфирия, сумел найти понимание у московского купца Д. М. Шапошникова. Тот переселился со всей семьей в обитель, и в 1889 г. его стараниями к часовне пристроили алтарь, трапезную, объединив всё под одной крышей. Рядом вырос братский корпус. Тогда же, при устройстве полов в храме, были обретены мощи старца Зосимы.
Пора недолгого расцвета
Вид, который можно было бы назвать современным, если бы не последующие разрушения, монастырь приобрел благодаря трудам наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Павла (Глебова) и назначенного им строителем (1896), а затем — игуменом обители иеромонаха, впоследствии — схиигумена Германа (Гомзина). В 1900 г. освятили собор Смоленской иконы Божией матери, поднявшийся над могилой Зосимы, в верхней точке холма. Обитель, с тех пор именуемую Свято-Смоленской Зосимовой пустынью, окружили крепостные стены с четырьмя угловыми башнями и одной, разбивающей южную сторону ограды на два прясла. Над западной стеной поставили рубленые настоятельские покои. Святые ворота монастыря выходили на север, на почти прямую дорогу к станции Арсаки. К западной воротной башне примкнул келейный корпус, выстроенный на средства великой княгини Елизаветы Фёдоровны. В нем поселился пришедший из Москвы протопресвитер Федор (Соловьев), принявший постриг с именем Алексия.
«Тогда здесь была такая глушь, такая тишина, кругом лес, и деревья близко подходили к кельям, так, что ветки их качались у моего окна, а по ним часто прыгали белки», — писал о. Алексий.
Обитель быстро наполнилась монахами, трудниками и паломниками и стала одним из главных центров духовной жизни страны и старчества. Под последним понимается особый вид духовного наставничества прежде всего над братией, но также и над мирянами. Овдовевшая великая княгиня Елизавета Фёдоровна, которой судьба уготовила праведную жизнь и мученическую кончину, здесь, в Зосимовой пустыни, также приняла схиму и вместе с сестрами основанной ей Марфо-Мариинской обители, получала наставления и утешение от старца Алексия. В монастыре побывали Павел Флоренский, Николай Бердяев, Сергей Булгаков, послушником, а затем и монахом обители стал видный чиновник министерства юстиции С. Е. Кожухов.
Именно старцу Алексию на Всероссийском Поместном Соборе в ноябре 1917-го было поручено вынуть жребий, определивший имя первого после двухсотлетнего перерыва Патриарха Всея Руси; им стал московский митрополит Тихон (Беллавин).
Так случилось, что в те же годы, что строилась и укреплялась Смоленско-Зосимова пустынь, завершали земной путь прославленные старцы Оптиной пустыни, и, может быть, еще и поэтому монастырь над тихой Молокчей стали называть Северной Оптиной.
Архитектура выбора
Конец XIX века в русском зодчестве — эпоха эклектики и модерна. К тому времени архитекторы, делегировав инженерам выбор материалов и конструкций вместе с расчетами, сосредоточились на творческой переработке и последующем воплощении в камне и дереве накопленного за века наследия. Эклектика, отвергая эталоны и шаблоны, разрешала автору применять формы, соответствующие его предпочтениям, видению, восприятию заказа. Строгость классического ордера уступает первенство прагматичности и комфорту. Отныне форму стремятся связать с назначением здания. Под влиянием растущего интереса к истории своей земли и окружающих ее европейских и азиатских стран складываются новые каноны: храмовому зодчеству в большей степени приличествуют древнерусские и византийские черты, для зданий финансовых учреждений следует обратиться к образцам флорентийского Ренессанса, где, собственно, банковское дело и зарождалось, театры строить в стиле архитектуры эпохи Людовика XV и т.п. - так описывает сложившиеся тенденции выдающийся ученый, историк и теоретик архитектуры А. В. Иконников.
Богатеющее купечество видит в насыщенности декором отражение своей успешности. Путешественники привозят на родину красочные изображения иноземных архитектурных шедевров. Российские предприниматели заказывают для себя роскошные особняки, жертвуют крупные суммы на возведение и благоустройство храмов и монастырей и — вкладывают средства в строительство доходных домов, многоэтажных, многоквартирных, в облике которых доминирует монотонная сетка окон. Архитектурная выразительность фасада (игра объемами отодвинута в прошлое, внешний вид прочих стен также значения не имеет) зависит от решения входных групп, оконных обрамлений и простенков, иногда — крыш, где применимы декоративные стенки-аттики, мансарды с чердачными окошками и люкарнами, украшенные лепниной или литьем граненые купола.
Повсеместно используется кирпич, дающий возможность воспроизвести практически любой декор — древнерусский, готический, барочный. Спор западников и славянофилов, коему, если пристально вглядеться в историю, нет ни начала, ни конца, приводит к разделению направлений поиска на готическое и русское, причем они вовсе не враждебны друг другу и порой неожиданно сливаются на стенах заметных построек эпохи, искусно друг друга уравновешивая.
Присмотримся к архитектурным решениям собора Зосимовой пустыни. Монохромная поверхность кирпичных стен одноглавого трехапсидного храма щедро украшена каменным декором, свойственным эпохе русского узорочья. Окна обрамляют наборные полуколонки. Пояса городков и сухариков в разных сочетаниях охватывают карнизы. Лопатки по углам здания отделаны квадратными углублениями-ширинками, а над ними устроены нишки в форме килевидных кокошников, и эта тема продолжается ввысь, до самого барабана, где диктует геометрию кровли. В центрах прямоугольных нишек выступают бусинами обточенные кирпичи. Южный портал и соседствующие с ним окна украшают белоснежные гирьки (для большей выразительности отдельные элементы декора белили или раскрашивали в разные цвета). Но завершаются порталы готическими вимпергами, над которыми возвышаются главки притвора и двух приделов, освященных, один — в память Зосимы и Савватия Соловецких, другой — Архангела Рафаила.
Еще один прием зодчего отразился как в декоре монастырских стен, где вполне объясним, так и в оформлении барабана храма. Здесь в основании устроен пояс кокошников, над ним — изящный аркатурно-колончатый пояс, выше — отбитые валиками сухарики, а над ними — поддерживаемый городками карниз. Но этот узор принимает форму бойниц навесного, варницкого боя, напоминая об устройстве крепостных стен русских твердынь. Бойницы на стенах также декоративные — врага в сердце Руси больше допускать не собирались, да и фортификационное значение кирпичных монастырских стен к этому времени ослабло. Поэтому западная стена являет собой декоративное разнообразие — тут и поребрик, и пояс язычков — ступенчатых кронштейнов, поддерживающих профилированный карниз, и геометрический орнамент, и выразительные лучковые оконные перемычки.
Другой примечательный архитектурный объект, с которого и начинается знакомство паломников и туристов с обителью – Святые ворота монастыря с устроенной над ними Всехсвятской церковью. Над белоснежным цоколем поднимаются четыре круглые башни, немного расширяющиеся к основанию и связанные переходом с высокой четырехскатной кровлей. По центру скатов эффектно выступают строенные окошечки-люкарны с килевидным завершением. Здесь декор скромнее, но ритмичный рисунок городков и сухариков в оформлении проемов и карнизов также присутствует, а главным украшением становится сама усеченная пирамида покрытия и шатры башен, форму кровли которых задают помещенные в основания кокошники. Барабан центральной главы Святых ворот также опирается на четверик из спаренных кокошников, соединенных в верхних частях щипцами, при этом барабан с аркатурой и основание выкрашены в контрастирующий белый цвет. Декор дополняют аттики с просечными подзорами, поднимающиеся над карнизами с северной и южной стороны, столь часто встречаемые в барочной и классической архитектуре.
Над восточной стеной поднималась надвратная колокольня с проездом в нижнем четверике и двумя башенками, завершенными изящными шатрами. Поверхность сооружения щедро украшена поясными декором, а шатры опираются на килевидные кокошники. В годы войны верхние ярусы колокольни разрушили, чтобы они не служили ориентиром для немецких бомбардировщиков. На барабаны сохранившихся завершений шатров нанизаны, как кирпичные браслеты, пояса с декоративными окошками, повторяющими рисунок люкарн, прорезающих грани кровли. Не менее изящны образованные восходящими ломаными линиями («с переломами») шатровые покрытия башен ограды, напоминающие шатры-дудки суздальских колоколен. Они опираются на кирпичные полукруглые зубцы.
На втором этаже трапезного корпуса был устроен храм пр. Сергия Радонежского — сейчас в здании располагается детский сад, и оно выделяется лишь изящным барочным аттиком над северным фасадом. В целом, говоря об архитектуре Смоленско-Зосимовой пустыни, можно приводить ее как образец храмового зодчества конца XIX столетия. Но этому удивительному архитектурному ансамблю вскоре предстояли еще более суровые испытания.
Когда наступило время безверия
По роковому стечению обстоятельств, а может быть, Божьим промыслом обитель начинала возрождаться в непростые времена судьбоносных перемен для страны, когда люди острее нуждались в мудром слове, укрепляющем веру и чистоту помыслов. Старец Зосима пришел на берег Молокчи накануне крутых петровских преобразований. Второй расцвет Смоленско-Зосимовой пустыни состоялся в преддверии русских революций, снесших многовековую монархию и пошатнувших православные устои. В третий раз монашеское служение здесь возобновилось после распада Советского государства, спустя 70 лет, как последний монах покинул свою келью.
Всего к 1917 году здесь насчитывалось до 100 монахов, которым помогали добровольные трудники. В обители не только молились, принимали паломников и писали иконы: монахи переплетали книги, столярничали, пекли хлеб и просфоры, занимались токарным ремеслом, малярной работой, трудились в кузнице, работали на скотном дворе, лудили посуду и шили одежды.
После установления Советской власти Смоленскую Зосимову пустынь превратили в сельскохозяйственную артель. Монахи трудились и демонстрировали при этом неплохие показатели. Но дни обители были сочтены. Схиигумен Герман предсказывал: пока он жив, монастырь не закроют. Так и случилось: настоятель преставился в январе 1923 года, а уже осенью, в сентябре, монахов с насельниками из обители выгнали. Ценности изъяли. Отец Алексий вместе со своим келейником переехал в Сергиев Посад, где спустя пять лет скончался. Другим святым отцам, перебравшимся в Москву, в Высокопетровский монастырь, повезло меньше: аресты, ссылки, казни. Одна из икон в Смоленском храме — «Собор Зосимовских святых» — изображает семерых канонизированных монахов пустыни, и рядом со св. Зосимой, Германом и Алексием написаны еще четверо праведников, принявших страдания за веру. Семерых святых дала русскому православию Смоленско-Зосимова пустынь.
После изгнания монахов здесь разместили детский дом, а потом всю территорию с постройками передали воинской части. К колодцу, расположенному за монастырской оградой, между тем продолжали пробираться паломники, на праздники приходили верующие. Тогда часовню над ним разрушили до фундамента, а в источник стали сливать отработанные горюче-смазочные материалы. И источник иссяк. Остатки бетонной будки с надписью «Огнеопасно» можно видеть и сегодня. Вода вновь появилась, когда в пустынь вернулись монахи и расчистили колодец — теперь над ним установлен памятный крест.
В братских корпусах поселились семьи офицеров. Обезглавленную колокольню превратили в водонапорную башню. Переливаясь через край бака, вода лилась на цоколь и проникала к фундаменту. Здание гостиницы для паломников, находившееся за оградой, неподалеку от колокольни, разрушено, как и большая часть стены, ряд строений и фонтан. В Трапезном корпусе с храмом Сергия Радонежского устроили детский сад, в соборе — клуб, и с этим связана одна интересная история.
Затянувшееся возрождение
В 1992 г. половину здания собора и часть жилых помещений вернули монахам. Началось возрождение обители. А во второй половине большого храмового помещения по-прежнему веселились и устраивали дискотеки военнослужащие. И однажды часы веселья одних совпали со временем строжайшего послушания и моления других. Попытка договориться миром не привела к успеху, дошло до рукопашной. Причем поле боя осталось за святыми отцами, среди которых были военные, побывавшие до пострига в горячих точках. Солдатам — гауптвахта, монахам — епитимия, но с этого момента между теми и другими установились товарищеские отношения. Чему руководство части не препятствовало. В свободное время солдаты приходили в храм, общались, учились православному пению, при этом не забывали воинские и народные песни. Солдатский хор выступал по стране и даже за рубежом. Сейчас на его основе организован Православный хор и ансамбль Инженерных войск Вооруженных Сил России «За Веру и Отечество».
Часть стали называть православной, хотя служили в ней и атеисты, и представители других конфессий. Но бывало так, что приезжали на лето в обитель потрудиться матери с сыновьями-допризывниками, а потом по ходатайству монастыря и с согласия командования молодых людей призывали служить именно сюда. Послаблений им не делали, а содружество с монастырем берегли, видя, что это благотворное воздействие ведет к значительному снижению противоправных действий и укреплению дисциплины.
Монахи расчистили территорию, занялись сельскохозяйственными работами. Стены собора расписали, над раками с мощами святых Зосимы, Германа и Алексия (останки последнего перевезли из Сергиева Посада) установили резные сени. Ежедневно, в 6 и в 17 часов проводятся богослужения, по субботам они совершаются в надвратном Всехсвятском храме. Издан патерик — описание жизни и подвигов старцев Зосимовой пустыни, создан музей. Краткую информацию об истории и сегодняшнем дне обители можно узнать на действующем сайте. Приезжают экскурсионные автобусы, приходят и помогают местные жители, селятся трудники из других краев.
Не так давно начался вывод воинской части с территории бывшей Ульяниной пустоши. Под сводами собора больше не звучат солдатские голоса. Дорога к монастырю, идущая от КПП, разбита, но пока охраняется. Давно не приводились в порядок стоящие вдоль нее стенды наглядной агитации с изображениями героев — солдат и офицеров из этого славного рода войск. Некого агитировать. Конечно, верующим стало много проще приходить и приезжать в обитель: новая охрана не выписывает пропусков, не досматривает машины. Но при военных Смоленско-Зосимова пустынь фактически находилась под охраной, и помощи в случае чего было у кого попросить.
За два с лишним десятилетия для возрождения пустыни сделано много, но далеко не все, что необходимо совершить во имя сохранения этого светильника веры и шедевра русского зодчества. Правила изменились: для ремонта и реставрации объектов культурного наследия существует установленный порядок, и своими силами восстановить разрушающуюся кирпичную кладку монахи и приезжающие трудники не в праве. Братии — девять человек, среди них есть и те, чьи физические возможности ограничены. А кровля собора вновь протекает, и все храмы, не говоря уже о других зданиях, нуждаются в реставрации. Не мешало бы расчистить склон, ведущий к колодцу, от уродливых нагромождений почерневших дощатых сараев. Увидим ли когда-нибудь во всей красе величественную монастырскую колокольню?..
Евгений ШАПОЧКИН