В истории трагической гибели студентов УПИ столько истинного драматизма, в уральской природе, на фоне которой развивались эти события, столько естественной красоты и зрелищности, сами места, где должны были производится съёмки, настолько полны мистики, а в материалах дела столько невыясненного и загадочного, что, кажется, приезжай и снимай кино - культовое, кассовое, авторское, оскароносное, высокобюджетное, документальное... - какое душе угодно.
Но, видимо, есть высшая справедливость, есть мистика высшего порядка, если съёмочная группа, миновав Екатеринбург, прокатилась до Алтая снимать сериал там. Город отвёл от себя эту галиматью, как недостойную какого-либо внимания. Город им не дался.
Ни прекрасных зимних уральских пейзажей, не видов Свердловска 1950-х годов, ни "паркета" УПИ - ничего этого не увидит зритель в сериале. Вид Прокуратуры Свердловской области, как и якобы свердловских картонных домов и дворов, вызывает улыбку сожаления, а то, как "московские" называют свердловские топонимы - смех: ЛозьвА (с ударением на последний слог, хотя существует целый ряд названий притоков Чусовой - СОсьва, ЛЫсьва и даже СЫлва - с ударением на первый слог) и - с запинкой при озвучке из уст героини (Марии Луговой) - вывд[э]ле (в Ивделе).
С первых же кадров фильма появляются сомнения в умственных способностях майора, явившегося на вертолёте к месту происшествия, на Северный Урал (!), в лёгком пальтишке и позирующего перед камерой без шапки при каждом удобном случае. Но с москвича и взятки гладки, он и в четвёртой серии фильма никак не может прийти в сознание (бред, воспоминания, сны). Если еще прибавить к тому обязанность, вменяемую ему сценарием, обедать и ужинать у Екатерины Андреевны, судмедэксперта, - становится ясно с первых серий: это дело ему не по зубам!
И всё же фильм под названием "Перевал Дятлова" несколько обязывает. Название сериала вводит зрителей в заблуждение, ибо Игорь Дятлов и его группа не являются главными героями, а перевал - основным местом действия сериала.
Не выдержана по духу и стилю и атмосфера конца 1950-х годов: внимательная проработка облика каждого дятловца - и прическа сына героини, гимн туристов УПИ - и пахмутовская музыка, под которую не могли играть в снежки герои, поскольку песня была написана через несколько лет после их смерти. И уж совершенно немыслимо, чтобы бывший фронтовик вкладывал в голову подростка, потерявшего во время войны отца, формулы современной толерантности: можно гордиться тем, что воевал, а не тем, что убивал, и проч. Вспомнилось стихотворение К. Симонова военных лет "Убей его! (Если дорог тебе твой дом..."). Складывается впечатление, что в сериях грубо соединены два временных пласта, причём погибшие и следователь, ведущий их дело, живут в разных исторических эпохах, хотя дело было принято в производство 06.02.1959.
Больная тема войны. Остановлюсь на одном эпизоде. На открытом пространстве немецкий летчик расстреливает с неба отряд наших солдат. Командир отряда (артист - П. Фёдоров), словно выступая на стороне врага, своим приказом собирает бойцов вокруг раненого, авиабомба накрывает всех, но после прямого попадания... в живых остаются двое (!). Возникают вопросы... к фашистскому лётчику: пострелять из пулемёта в беззащитных людей - одно, но бросать авиабомбу, чтобы уничтожить горстку вражеских солдат... Смею предположить, что его самолёт покинул аэродром с каким-то боевым заданием, например, разбомбить стратегически важный объект русских. Если он возвращается с боевого задания, почему он оставил одну бомбу - для себя, что ли? если он ещё на подлёте, почему он тратит боеприпасы на истребление пятерых бойцов?!
Военная линия сюжета не выдерживает никакой критики. Прежде всего она целиком выдумана, и, как и любовная тема, появляется для придания фильму драматизма и зрелищности (замок, призрак замученной девушки, интерес гитлеровцев к эзотерике). Спрашивается: авторам мало драматизма? Смерти 9 человек? Или они считают, что зрелищности не хватает нам, зрителям?
Показ войны в качестве фантазийной линии сюжета снижает её истинный драматизм и искажает восприятие войны людьми, не пережившими войну. Авторы сериала мне напоминают одного студента аграрного колледжа, спросившего бывшего узника Освенцима: " ...а фашисты ели трупы?!". Для людей, не знавших войн, трудно вместить в себя весь ужас войны. Но теперь, оказывается, что, чтобы этот ужас был открыт сознанию и пережит сердцем, нужно дополнить его кошмаром "ужастиков". Так же, как понадобилось включать в сериал эпизоды фэнтези на военную тему, чтобы разбудить чувства зрителей, рассказывая им историю дятловцев?!
Мне могут возразить: фильм не документальный, художественный вымысел никто не отменял. Художественный вымысел - да, но художественный вымысел без чёткой концепции, без глубоких культурных аллюзий, без твёрдых знаний истории, без постижения духа времени - лишь незрелые, подростковые фантазии, которые годятся для иллюстрации сюжета компьютерных игр, и почему кто-то решил, что они способны заинтересовать и взволновать нас больше реальных событий?
Невежество - вот скрытая движущая сила развития таких сюжетов. Опасность невежества заключается даже не в том, что одни готовы платить за просмотр фильмов, а другие спекулируют на бедах целого народа или одной семьи, она - в личной эмоциональной вовлеченности и чувстве всеобщей причастности к этой зияющей пустоте.
Тема Великой Отечественной войны. Военная тема в кинематографии - см. в моих публикациях:
Эхо войны | Елена Кабакова | Яндекс Дзен (yandex.ru)