Ярославская область исторически и духовно связана с театральным искусством как Родина первого русского театра. В 30–50-е годы прошлого века в нашей области работали известные и талантливые режиссеры: Наталья Ильинична Сац и Сергей Эрнестович Радлов. И если о работе в театре Волгостроя Н. И. Сац рассказала в своем романе «Жизнь – явление полосатое», то о театре Волгостроя послевоенного периода до недавнего времени было практически ничего не известно.
Театр Волгостроя получил название «Драмджаз под руководством Н. И. Сац», а театр С. Э. Радлова стал Центральным Театральным ансамблем КВО Волгостроя «Джаз».
По нормам ГУЛАГа на каждого заключенного выделялось 1,5 копейки в день на культурно-воспитательные нужды, на эти деньги выписывали газеты, оформляли стенгазеты, а часть денег расходовали на работу театрального коллектива. Для каждого руководителя лагеря было гордостью иметь свой театр и показать, какие известные во всем мире артисты играют в его «крепостном театре».
Центральными фигурами театра Волгостроя послевоенного периода стали Сергей Эрнестович Радлов и его жена Анна Дмитриевна. Радловы попали в лагерь за работу на оккупированной территории. Они сами попросились на Родину, в СССР был единственный сын Дмитрий. Но по возвращении были арестованы и отправлены в Переборы. В лагере их не разлучили, они могли видеться и работать вместе. Сергею Эрнестовичу поручили создать театральную труппу, набрать среди заключенных танцовщиков, актеров и музыкантов для своего театра.
Эрих Франц Зоммер (заключенный Волголага) вспоминал, как встретил Радлова во время своей первой прогулки по лагерю.
«Он повел меня в здание клуба, в котором у него были кабинет и спальня. Не без гордости он показал мне сцену и зрительный зал, скамейки которого были рассчитаны на 200 и более персон. «Здесь у нас театр и для лагерных условий совсем неплохой. Не только пьесы, но и балет, и опера. Конечно, не такой, как в Ленинграде, но значительно лучше, чем в Щербакове.
… После первой экскурсии мы вернулись в kabinka Радлова, деревянный чуланчик с кроватью и столиком, некоторый уют которому придавали заставленные книгами полки и разрисованный местными художниками настенный ковер с излюбленным лагерным сюжетом – тремя богатырями Васнецова. «Вы, наверное, поражены этой роскошью», – прокомментировал Радлов мой удивленный взгляд, – «что ж, не так уж плохо быть "заслуженным режиссером Советского Союза"».
Кем же были люди, объединенные талантом Сергея Эрнестовича и Анны Дмитриевны?
В 2009 году в Украине вышла книга Валерия Гайдабуры «Гулаг и свет театра», где автор опубликовал письма Анны Дмитриевны и Сергея Эрнестовича, а также практически полностью восстановил репертуар и состав лагерного ансамбля.
В 1946 году в лагере было еще много тех, кого забрали в 1937 году, но состав менялся. Постоянно пребывали эшелоны с побывавшими в плену фронтовиками, с теми, кто проживал на оккупированной территории, и огромным количеством прибалтийцев. Большинство осужденных пытались выжить с помощью своей профессии, имели возможность эмигрировать, но остались на Родине, и были лишены свободы на долгие годы.
Почти весь коллектив состоял из профессиональных актеров, которые в прошлом (до войны) играли в разных театрах и театральных коллективах страны, но были в труппе и «блатные».
В труппе участвовали артисты драмы в разное время около 18 человек, артисты балета около 10 человек, вокалисты 5 человек и оркестр. Всего около 100 человек. Были в театре и художники, и осветитель, и костюмер. Был и свой консультант по костюмам, этим занималась Анна Дмитриевна Радлова в редкие моменты улучшения самочувствия.
Ангелом-хранителем Анны Дмитриевны в лагере была Феофания Яковлевна Шуфир. Жизнь Анны Дмитриевны поддерживалась капельницами с глюкозой, витаминами, которые передавала сестра Сарра Дмитриевна.
Репертуару театра Волгостроя мог позавидовать любой театр. Спектакли ставились под живую музыку, в балетные спектакли включались драматические эпизоды, а в драматические балетные. С. Э. Радловым были поставлены комедии, драмы, современные постановки, классика, концерты и многое другое.
Роль помощника Сергея Эрнестовича (СЭРа) взял на себя Николай Иванович Трегубов (1912-1997), артист балета, балетмейстер, заслуженный артист Украинской СССР. Николай Иванович был осужден за работу балетмейстером Львовского оперного театра во время оккупации.
В лагерном театре во многом благодаря ему артисты достигали в работе максимальных результатов. Он учил «не назиданием, а любовью к балету, полной всепоглощающей любовью», и не последовать за ним было невозможно.
Он вспоминал:
«В лагере не было цехов, артисты сами себя обслуживали.. из картона делали канделябры, вставляли в них лампочки.. делали яблоневый сад для «Сна в летнюю ночь»…рубили сухие деревья и к веточкам приклеивали яблоки. Яблоки делали из ваты, обклеивали марлей и красили.. для каждого шили костюмы и еще каждый для себя..…иногда вещи обменивали на продукты у блатных».
Николай Иванович чуть не погиб в лагере, его проиграли в карты и проигравший ночью должен был зарезать балетмейстера. Будущего убийцу звали Рябой. У него была личная обида на Николая Ивановича. Рябой лихо бил чечетку и хотел поступить в театр. Состоялся весьма представительный худсовет. На просмотр Рябого пришли Радлов, Дудко и Трегубов. Трегубов сказал, что брать нельзя из-за личных качеств Рябого. Пленный немец, он охранял труппу (никто не запомнил его имя) увидел, как Рябой вынимал стекло из окна, чтобы ночью рассчитаться с карточным долгом, схватил его и выдал администрации лагеря.
Костяк театра составили актеры Калининского театра. По приговору военного трибунала за работу на оккупированной территории 3 июня 1942 года получили по десять лет лагерей с поражением в правах на пять лет Яковлев Василий Гаврилович, Дворников Иосаф Александрович, Мария Перемышлева.
Евгения Яковлевна Принц (находилась в заключении в Волголаге с 1941 по 1954 годы) вспоминала, что в 1943 году к ним привезли группу артистов, «причем им сказали, что они едут на гастроли».
В это же время в лагерь поступила и Печковская Таисия Александровна, работавшая в Малом Оперном театре и арестованная после того, как стало известно, что ее муж известный оперный певец Николай Константинович Печковский выступает у немцев. Таисия Александровна была приговорена к 8 годам заключения и умерла в лагерной больнице в 1942 году.
Актеры Калининского театра смогли пережить заключение. Иосаф Александрович Дворников у Радлова сыграл Отелло, роль Дудукина в комедии «Без вины виноватые» и многие другие роли.
Василий Гаврилович Яковлев после освобождения играл в театре Рыбинска, а позднее по приглашению Сергея Эрнестовича в Даугавпилском театре. В Переборах Василий Гаврилович сыграл Самозванца, Гамлета, Незнамова многие другие яркие роли.
У Василия Гавриловича было много совместных юмористических номеров с Василием Наумовичем Стальским. Их так и называли «Два Василька».
Во время гастролей театра в Угличе, актер Василий Наумович Стальский встретил Елену Николаевну Гнедину, которая работала в Угличском клубе заведующей. Они полюбили друг друга, стали встречаться, переписываться. Связь с заключенным для члена партии имела свои последствия. По результатам проведенной инвентаризации в клубе, Елена Николаевна была осуждена на 5 лет ИТЛ. Суд проходил в Рыбинске. Дальше Елену Николаевну отправили на Волгострой на участок «Каменники» на общие работы. Вмешался Василий Наумович и договорился о переводе Елены Николаевны сначала в бухгалтерию, а потом в театр.
В разное время артистами театра были Бордуков Лев Михайлович (артист МХАТа), доподлинно неизвестна причина его ареста, но отбывавшие с ним наказание вспоминали, что за рассказанный анекдот.
Грачева (Леонтьева) Ангелина Васильевна (актриса, режиссер Народного театра Калмыкии), Язева Алла Михайловна, Федеряева Галина (С. Э. спас ее от общих работ) и многие другие.
У Анны Дмитриевны Радловой в труппе была своя любимая актриса Валентина Семеновна Кобяк, с ней она много репетировала и считала, что у «Валентины есть дарование».
Грачева Ангелина Васильевна до ареста служила в военно-строительном отряде, была арестована в Германии в сентябре 1945 года и была осуждена на 10 лет лишения свободы по политической статье.
Она вспоминала, что из Франкфурта везли этапом целый эшелон политических заключенных. Кормили соленой рыбой и сухарями. В Москве люди в вагоне кричали: «Москва, мы тебя защищали, дай нам воды!».
Среди артистов балета выделяются имена: Трегубова Николая Ивановича, Дудко Михаила Андреевича, Сфаелло Лидии, Градовской Марины Петровны.
Михаил Андреевич Дудко (1902-1981) – артист балета, окончил Лениградское хореографическое училище, до 1941 года был солистом Мариинского театра, в 1941 году в оккупации выступал в концертной бригаде вместе Н. К. Печковским. Был осужден на 8 лет ИТЛ. Голос Дудко «был в коллективе почти столь же значим, как и голос Радлова». От повседневных интрижек труппы он дистанцировался, но часто гасил конфликты ненавязчивым советом и дипломатическим посредничеством.
Валентина Михайловна Григорьева – актриса театра, много лет спустя рассказывала внуку Сергея Эрнестовича Радлова, Сергею Дмитриевичу, о первой встрече с Михаилом Дудко.
«Однажды в барак, где жили артисты театра, пришел начальник культмассового сектора лагеря. «Опознайте Дудко, – мрачно сказал он. «Он..мертвый? – спросил кто-то. Начальник сектора не ответил. Несколько артистов из балетной труппы пошли опознавать. За ними увязалась воровка Шура. Начальник сектора неодобрительно взглянул на нее. «Я смотрела «Красный мак» в «Кировском», – робко сказала она.
Дудко был живой. Он стоял в порванном пальто, очень худой. На нем была кепка без козырька. Пока везли в лагерь, курить было нечего. Вот находчивые зеки и вытащили картон из козырька, скурили. «Сделай-ка «па»,– распорядился образованный начальник сектора после опознания. Дудко попытался сделать «па», опустился на колени, а встать не смог. Не было сил».
Градовская Марина Петровна до войны была солисткой балета госфилармонии в городе Симферополе. Когда город был оккупирован немецкими войсками, Марина Петровна выступала в немецких клубах в качестве балерины, после войны была арестована и осуждена по статье 58-1 к 10 годам ИТЛ. В лагере ее партнером был Михаил Дудко.
Гнедина Елена Николаевна вспоминала:
«А в лагерь Марину бросили, вспомнив, что во время немецко - фашистской оккупации она работала в театре, где слишком темпераментно танцевала «Яблочко» для немецких генералов».
Еще одной балериной была Лидия Сфаелло, балерина Большого театра. Вышла замуж за сотрудника американского посольства в Москве по фамилии Эванс и осмелилась присоединить американскую фамилию к своей и стала Сфаелло – Эванс. Вероятно, за это и была осуждена. Она потеряла волю, любимого человека, но лагерь подарил ей талантливого партнера, Николая Ивановича Трегубова, и счастье выступлений в солирующих партиях. Среди артистов балета театра были также Анджан Тося, Рустамбек Агабеков, Дементьев Николай, Клименко Андрей и Марченко Марина Яковлевна.
В театре были и свои вокалисты: Баксан Леонид Григорьевич, Григорьева Валентина Михайловна, Мурзаева (имя, отчество неизвестны), Белоусова (имя, отчество неизвестны, в лагере исполняла русские народные песни). Григорьева Валентина Михайловна вспоминала годы, проведенные в лагерном театре, «как лучшие в жизни».
«Потом было страшнее. Десять лет поражения в правах – запрет жить в родном городе. …где бы ни появлялась – на стройке, на лесоповале, в конторе, ей бросали отвратительно знакомое: «Ну, ты, артистка».
Леонид Григорьевич Баксан – молдавский оперный певец, во время войны служил румынским переводчиком, был осужден по 58 статье на 10 лет лагерей и отправлен в Переборы. Два года работал на общих работах, а потом в лагерь с гастролями приехал театр Радлова и Баксана пригласили на прослушивание.
Леонид Григорьевич спел песенку Герцога из «Риголетто» и держал верхнюю ноту так долго, как будто от нее зависела его жизнь. Радлов восхищенно воскликнул: «Беру». С этой минуты судьба Баксана была решена. Он готов был репетировать часами, каждую новую песню воспринимал как подарок судьбы, каждый концерт как праздник.
Леонид Баксан пел арии из опер, неаполитанские и советские песни, и молдавские напевы. В лагерном театре Леонид Григорьевич встретил и свою жену Валентину Петровну (1923-2009). В труппе она выступала как чтец, работала портнихой и костюмером.
В театре был замечательный оркестр, играли на праздниках, при выводе на работу, среди участников оркестра в разное время были: Михайлова О.А., Леонтьев В. В. (играл на трубе), Эрлих А. М. (играл на скрипке), Рябич Б. М., Кирнас Г. Я. и многие другие.
Периодически в лагере случалось непоправимое, готовый спектакль не успевали сыграть, артисты умирали.
В заключении умерли Анна Дмитриевна Радлова, Василенко Любовь Герасимовна, Островский Михаил Петрович, руководитель оркестра Соловьев и другие.
Анна Дмитриевна умерла на руках супруга в 1949 году, по воспоминаниям Грачевой (Леонтьевой) Ангелины Васильевны: «Сергей Эрнестович замкнулся в себе и хотел последовать за супругой».
Василенко Любовь Герасимовна была осуждена на 8 лет ИТЛ за работу заместителем директора Алупкинского музея во время оккупации. Любовь Григорьевна сыграла роль донны Анны в «Каменном госте», Попову в пьесе «Медведь» и роль Кручининой в комедии «Без вины виноватые», которую она играла, по словам Сергея Эрнестовича, «лучше всех».
Михаил Петрович Островский умер во время репетиции от сердечного приступа. В театре он играл Мурова в комедии «Без вины виноватые», Дона Гуана в «Каменном госте» и других постановках.
Артисты театра проводили большую культурную работу, выступали с концертами практически во всех лагерных пунктах Волгостроя, выезжали и в другие лагеря, а также выступали перед вольнонаемными сотрудниками и жителями окрестных городов.
Из воспоминаний Бориса Самойловича Левита (администратора театра):
«К гастролям готовили 3 концертные программы и 2 спектакля. И за три месяца давали около 75 выступлений. Выступали и днем, и вечером. И для дневной, и для ночной смены. И в стационарах, и в оздоровительных пунктах».
Гастроли длились по несколько недель, «разъезжали с конвоем и собаками», иногда было 3-4 выступления в день. Конвоиры тоже участвовали в выступлениях. На гастролях переодевались в штатское и работали билетерами или статистами на сцене.
Артистов театра особенно ждали в Угличе, Рыбинске, Пошехонье. Это были гастроли анонимного театра, имена артистов называть было запрещено. Но спектакли и концерты пользовались неизменным успехом. Театр делал большие денежные сборы. Артисты получали внутреннее удовлетворение от осознания, что делают важное дело, возможность творить вызывала иллюзию свободы, делало счастливым пусть и за колючей проволокой.
Участники коллектива получали зарплату, иногда премии в размере месячной зарплаты и благодарности, которые заносили в личное дело. Артисты могли перечислять средства на свой личный счет, но продержаться без финансовой помощи родных и посылок было невозможно.
В данной публикации мы упомянули лишь несколько имен из длинного списка участников театрального коллектива Волгостроя, но за каждым именем судьба, которая могла сложиться иначе.
Но театр был в их жизни, как был в их жизни великий режиссер, Сергей Эрнестович Радлов, и зрители Ярославской области, которые и более полвека спустя вспоминают гастроли театра Волгостроя.
Закончим рассказ мы словами Леонида Григорьевича Баксана:
«…моя творческая жизнь состоялась. Пусть с опозданием на 10 лет. Я не жалею об этих годах. Они подарили мне дружбу людей с гордым духом, чистой совестью и открытым сердцем».