Рядом внезапно остановилась машина, и она плюхнулась на переднее сиденье, даже не подумав о том, что – а почему, собственно? Почему такси остановилось в неположенном месте, вовсе не на остановке?
Город готовился к новогоднему празднику, люди закупали продукты, подарки и спешили домой; в магазинах и на остановках возникали очереди, от которых, в общем-то, все уже успели отвыкнуть. Продуктов Таня набрала в своем магазине (в своем – не смысле владения, а в смысле, что всю жизнь там проработала), а вот подарками загрузилась в универсаме: дочери – красивый, словно ручной вязки, шарф, зятю, заядлому рыбаку, спиннинг, внучке – плеер. Еще одного подарка она покупать не будет – пропала необходимость…
Дождаться автобуса? Пойти до дома пешком? Пока размышляла, рядом внезапно остановилась машина, и она плюхнулась на переднее сиденье, даже не подумав о том, что – а почему, собственно? Почему такси остановилось в неположенном месте, вовсе не на остановке?
– Куда едем?
– Домой, конечно.
Она назвала адрес. Машина легко тронулась с места и не спеша покатила по проспекту. По радио звучала хорошая музыка, и водитель был не болтливый. Хотя спросить ее о чем-то явно собирался – это Таня умела угадать. Он и спросил:
– Работаете?
– Это в мои-то годы? – отрезвляюще отреагировала она.
Однако собеседник отрезвляться не собирался:
– Бросьте. Вам до пенсии еще…
По выражению лица Таня опять же определила: не врет. Искренне верит. Да она и сама знает, что выглядит еще ого-го… Чистая, гладкая кожа, бархатные (из прошлой жизни помнит это слово – «бархатные») глаза. Губы, даже если и не покрасит…
– Сам не знаю, почему вы мне бросились в глаза? При ближайшем рассмотрении впечатление только усилилось.
И, после паузы:
– Хорошее впечатление…
– А можно молча? Если, конечно, хотите, чтобы я ехала с вами дальше.
Водитель искоса на нее посмотрел, но уже без всяких слов. Но когда остановились, все-таки спросил:
– Может быть, номер телефона….
Она бросила на сиденье деньги и хлопнула дверцей.
– Б-а-а, ты уже пришла?
Внучка тоже умела угадывать. Во всяком случае, момент ее прихода домой – с точностью до секунды.
– Пришла. Еще и раздеться не успела. Как твои дела?
– Кошку и себя накормила. Уроки сделала. Собираюсь на… свидание.
– О, и меня на свидание приглашали.
Зачем-то принялась молоть про таксиста…
– Бабушка, это общеизвестно – ты у нас неотразима. Так что ничего удивительного в том, что таксист на тебя запал, я не нахожу.
– Да Бог с ним, с таксистом. Скажи лучше, с кем ты на свидание идешь?
– А-а… просто парень. Из параллельного класса. Скорее всего, пойдем в кино.
– И замечательно. А мама с отцом?
– Кто-то у кого-то родился. И они пошли поздравлять. Ты же знаешь – они не просто учителя, но еще и неисправимые активисты, и общественники… Ну, я побежала, ба!
– Счастливо!
Девочка в рыжей шубке и шапке с длинными ушами прошла на свой ряд. Уселась поудобнее, поглядела влево и обнаружила рядом молодого парня. Солдатика. Он тоже посмотрел на нее – победным, с искорками смеха в глазах, взглядом. И… все-все вдруг перестало для нее существовать! Помнит ли она хоть один эпизод фильма, который они смотрели? Ни-че-го! Она видела (чувствовала) только одно: он сидит рядом. И это почему-то важнее того, что происходит на экране.
– Тебя как зовут? – спросил он в начале фильма.
– Таня.
– А давай отсюда уйдем, – это в середине фильма.
И они ушли. И долго бродили по улицам города. Он рассказывал про армию, про то, что приехал в отпуск, и что завтра ему уже уезжать, и как жалко, что он пришел в этот кинотеатр только сегодня, а вот если бы они встретились сразу…
– И что бы тогда?
– Тогда я сделал бы тебе предложение, и ты бы меня ждала.
– Предложение? Так сразу?