От Поповых я вернулась домой к 7 утра. Мой девятилетний сын Серёжа уже проснулся, успел покормить свинью и кур. Он привык оставаться один и помогать мне по нашему маленькому хозяйству.
- Управился? Молодец, зайчик, доброе утро, - чмокнула я его в макушку.
- Мам, там соседка приходила, тётя Шура, сказала, что свинья есть начала, принесла банку молока.
- Отлично, вот и кашу есть на чем сварить с утра!
- Я не хочу кашу.
- Тогда яичницу с салом, сегодня меню как в ресторане! - засмеялась я. Я всегда относилась к животным и их хозяевам с участием, а они не скупились на благодарности.
Сменив одежду и позавтракав, я собрала сына в школу, а сама взяла журналы, которые заполняла вчера до поздней ночи дома, подсчитала пузырьки медикаментов в стеклянном шкафу, стоящем в пристройке к дому, которая негласно считалась моим кабинетом, и вышла из дома. Апрельский воздух был свеж и прозрачен, южная весна щедра на хорошую погоду.
Заведя рабочую Ниву, я поразмыслила, поехать ли сразу в районный центр на ветстанцию, сдать отчёт, и на обратном пути заехать к Поповым - проверить, отошёл ли послед у Малышки, или заехать к ним сразу, а потом уже заниматься бумажными делами.
"Нет, посмотрю сначала корову, потом поеду", - решила я.
Малышка стояла и вовсю жевала сено. Два телёнка толклись под ней, хватая упругое вымя и подталкивая его лбом, стимулируя выработку молока. Корова выглядела умиротворенно и спокойно.
- Тут это, детское место отошло, я кинул там, на солому, - дядя Саша показал мне послед. Я внимательно осмотрела - нигде не было разрывов, он вышел одним большим мешком, как и положено.
Посоветовав давать корове пока что только сено и совсем чуть чуть комбикорма, я выехала в районный центр. Ехать было недалеко, всего семь километров по дороге, окруженной степями и полями. Озимые зеленели на полях так ярко, что, казалось, кто-то разлил изумрудную гуашь на землю. Они ровной щёткой изо всех сил тянулись вверх, к солнцу, наполняясь его силой и теплом.
На ветстанции меня сразу поймала кадровичка Мила.
- Элечка, привет, моя хорошая, как твои дела?! Там тебе студента прислали нового, Анатольевич сказал к тебе отправить, у тебя вроде как место есть, да и помощник, мол, не помешает, на весенние обработки! Только щупленький он какой-то, хи-хи-хи, боюсь затопчут его твои пациентки, хи-хи-хи, - Мила тараторила своим писклявым голосом как автомат, и приходилось вместо ответа просто кивать каждые два слова, чтобы она не подозревала, что я её не слушаю.
- Хорошо, Мила, я поняла. Начальник у себя?
- Анатольевич-то? Да у себя, где ж ещё, у него машина сломалась, дочка вчера позвонила, представляешь, на отчисление идёт, он злой как собака, с утра наорал на меня за грязные кружки, а я ему говорю, мол, Анатольевич, я тут кружки мыть не нанималась, моё дело кадрами заниматься, а он мне...
- Мила, я пошла.
- А, да-да, дорогая, иди конечно!
Я вошла в кабинет. Начальник - полный усатый мужчина в костюме с всегда туго затянутым галстуком, сидел за столом. Вид у него был грустный и усталый. Поздоровавшись, и предложив чаю, от которого я отказалась, он принялся листать мои журналы, которые я привезла на проверку.
Он был счастливо женат много лет, имел дочерей-погодок, которые уже учились в университетах далеко в городах. Я знала, что у него очень болело сердце за них, поэтому вид у него всегда был немного грустный и озабоченный.
- Там студента прислали, я за тобой закрепил, - сказал Анатольевич, не поднимая глаз от журнала.
- Да, мне Мила сказала.
- Ты уж помягче в этот раз. А то к нам вообще больше никого не будут пускать, - под усами показалась насмешливая улыбка. Прошлый студент уехал на месяц раньше, потому что сломал руку, когда хряк, которого мы кастрировали, раскидал мужиков и устроил бойню.
- Ну, это же животные.
- Да знаю я, не переживай. И ещё, с края звонили, сказали, нужно больше осеменять коров искусственно, у них план не выполняется.
- Не хотят, Анатольевич, бык в стаде ходит, им так дешевле.
- А лечить коров от трипперов потом не дешевле! Объясняй им, Эля, иначе толку не будет.
- Хорошо, я постараюсь. Азот заканчивается.
- Я скажу Василию, чтоб заправил. Ладно, можешь идти. Студент на кухне сидит, ждёт.
- Спасибо, Анатольевич.
Выйдя из кабинета, я направилась на кухню. Высокий худой паренёк сидел за столом, копаясь в телефоне. Увидев меня, он вскочил и протянул большую ладонь.
- Здрасьте! Меня Владимир зовут! А вас?
"Очень, блин, приятно", - подумала я. Это имя до сих пор вызывает у меня неприятные ассоциации.
- Вообще я Элеонора Нураддиновна, но лучше зови меня просто Эля.
- Э-э-э... Элеонора...
- Просто Эля.
Погрузившись в Ниву с единственным чемоданом, всю дорогу до села он смотрел в окно и молчал. Только когда я спросила его, на каком курсе он учится, ответил: "Третий". "Хорошо, - подумала я, не совсем зелёный как младшекурсник и не такой наглый, как старшекурсник. Только уж больно щуплый". За два месяца ему предстоит много узнать о своей будущей профессии, и, возможно, сделать выбор, которого в свое время у меня не было.
