Эта статья переведена с сайта robertparker.com
К 1881 году, когда в Бордо созвали Международный конгресс по борьбе с филлоксерой, винная промышленность столкнулась с глобальной катастрофической угрозой. Виноградники по всей Европе были истреблены загадочной и опасной болезнью. Болезнь воспроизводилась бесполым путем с логарифмической скоростью, создавая круговые кольца расширяющейся инфекции на одном винограднике, которые переносились на соседние виноградники, где возникали новые смертоносные горячие точки.
Вспышку не удалось сдержать, и в конечном итоге она распространилась из Франции в остальную Европу, Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку, Чили, Аргентину и обратно в Соединенные Штаты - по иронии судьбы, откуда она и возникла. Великий винный упадок прошел полный круг по всему земному шару, вызвав ужасные экономические и социальные последствия. Были навсегда изменены сельскохозяйственные системы, культурные и политические институты. На пике развития винодельческой отрасли грозил полный крах.
Сегодня наша отрасль столкнулась с новой угрозой пандемии. Только на этот раз он представляет собой биологическую угрозу для человека, а не для виноградной лозы. Это происходит от болезни, которая парадоксальным образом ограничивает нашу способность вдыхать кислород, подобно тому, как корневое заболевание ограничивает способность растения поглощать углекислый газ, который мы выдыхаем.
Новый коронавирус (COVID-19) готов подорвать винодельческую отрасль, угрожая производству, временно перекрывая каналы распределения, но внезапно, отрезая хорошее вино от его естественных рынков и преданных потребителей в ресторанах, в небольших розничных магазинах и напрямую - потребительские дегустационные залы. Ни разу с 19 века вино не сталкивалось с такими серьезными и далеко идущими проблемами. Коронавирус кажется повторением филлоксеры.
Какие уроки мы извлекли от филлоксеры?
Dactylasphaera vitifoliae, широко известная как филлоксера, представляет собой микроскопического жука, желтоватую тлю, питающуюся корнями лозы. Он не делает различий между лозами, случайно посаженными на заднем дворе крестьянина, и лозами, выращенными на самых желанных и тщательно ухоженных виноградниках крю-класса в известном замке. В смерти и разрушении это великий уравнитель. После заражения фермерам ничего не оставалось, как вырвать свои виноградники и сжечь умирающие дрова в гигантских кострах.
Даже к моменту созыва чрезвычайного конгресса в Бордо в 1881 году, было мало рабочих теорий о том, что могло вызвать эту болезнь. Некоторые предполагали, что это связано с изменением погодных условий, другие выдвинули гипотезу, что это вытекало из-за плохого ухода за растениями. Некоторые отмахивались от этого как от Божьего гнева или наказания за наши пороки. Перспективы были мрачными: где-то от двух третей до девяти десятых всех виноградников в Европе исчезли.
Тем не менее, филлоксера была в конечном счете преодолена на заре нового столетия, благодаря долгожданному рукопожатию между сельским хозяйством и наукой. Она не была окончательно побеждена, потому что маленькая тля все еще живет и продолжает производить периодические вспышки, но мы наверняка поместили ее в наше зеркало заднего вида.
Годы после филлоксеры открыли новую волнующую главу для вина, а также новые успехи, благодаря урокам, полученным в это самое темное время. Вино сделало самый большой скачок от низкосортного напитка к люксовому напитку международного класса.
Историки спорят о многих положительных результатах, которые филлоксера оказала на винодельческую промышленность, и большинство из них согласны по крайней мере с тремя последствиями. Во-первых, и наиболее конкретно, у нас есть наши нынешние правила обозначения происхождения, которые появились в основном из-за болезни. Вино вкуснее, дольше стареет и имеет более высокие цены благодаря географическим границам, применяемым к районам выращивания, ограничениям на урожайность и определенным методам производства. Когда пересадка началась в массовом масштабе после филлоксеры, правительственные органы внедрили производственные рекомендации в виде классификаций AOC (Appellation d'Origine Contrôlée, русс. Контроль подлинности происхождения) во Франции, DOC (Denominazione di Origine Controllata) в Италии и, в конечном счете, обозначений AVA (American Vinicultural Area) в Соединенных Штатах. Эти системы были созданы во Франции в 1935 году, и каждый важный винодельческий регион в мире сегодня является домом для аналогичных законодательных органов, которые устанавливают географические и качественные стандарты производства для взаимной выгоды винодела и потребителя.
Второе и третье последствие несколько менее ощутимы, и они остаются незавершенными по сей день. С одной стороны, благодаря нашему опыту борьбы с филлоксерой мы гораздо лучше понимаем биологические последствия глобализации. С другой стороны, мы создали полностью совместную синергию для всестороннего решения проблем между учреждениями сельского хозяйства, науки и правительства.
Теперь возникает вопрос: какие возможности мы можем получить после того, как этот новый коронавирусный кризис утихнет? Пока еще слишком рано делать реальные выводы, и реалии страха, неопределенности и потерь тяжело сказываются на этом самом активном и разрушительном периоде пандемии. Тем не менее, мы можем начать видеть несколько проблесков оптимизма, которые мерцают и искрятся на очень далеком расстоянии.
Ценность нашего биологического разнообразия
Нельзя не чувствовать, что природа насмехается над нами. Мы все видели изображения медуз в прозрачных каналах Венецианской лагуны, морских черепах, гнездящихся на тихих пляжах, Барсуков, прогуливающихся по закрытым ставнями витринам магазинов во Флоренции, диких кабанов, свободно разгуливающих по Риму, белок, яростно захватывающих Оушен-Авеню в Санта-Монике, койотов, воющих в центре Сан-Франциско, или прайда ленивых Львов, дремлющих на теплом асфальте пустого шоссе в Южной Африке. Эти фотографические свидетельства служат нам напоминанием о том, что природа движется вперед по своему собственному графику, с нами или без нас. Она кокетливо моргает нам глазом или показывает пресловутый палец? Образ, который больше всего резонирует со мной, - это травинки, растущие высокими и сильными между сампьетрини, булыжной мостовой на Римской Пьяцца Навона. В самом деле, в Вечном городе нет ничего вечного, кроме травы.
Если мы подозреваем, что над нами издеваются на каком-то глубинном и интуитивном уровне, мы, вероятно, будем вынуждены пересмотреть то, как мы взаимодействуем с нашей планетой и как мы можем лучше управлять нашими инвазивными тенденциями в хрупкие экосистемы. Нам настоятельно рекомендуется пересчитать нашу динамику с природным миром и ту нагрузку, которую мы несем на биоразнообразие. Мы получили первый урок по этому предмету благодаря филлоксере, но теперь мы получаем интенсивный ускоренный курс благодаря COVID-19.
Винное сообщество находится в уникальном положении, чтобы отстаивать эти причины. Во-первых, мы торгуем биологическим разнообразием и принимаем его, благодаря нашему страстному отношению к сортам винограда, винтажу, почвам, погодным условиям и волшебному слиянию факторов окружающей среды, которые питают наше почти мифическое представление о терруаре. Как винный писатель, я пишу сотни тысяч слов в год, и все они тщательно сосредоточены на одном образце плода-виноградном вине. Я уверен, что ни один другой фрукт на планете не является предметом такой навязчивой и обильной прозы. Моя работа составляет для меня одну из обширных библиотек контента, созданных моими коллегами и коллегами-винными писцами. Наше сотрудничество-это записанная история биоразнообразия винограда.
Виноградари являются физическими хранителями этого биологического разнообразия, и хотя всегда есть место для совершенствования, прекрасное вино является пионером в области устойчивого, органического и биодинамического ведения сельского хозяйства. Действительно, само кредо хорошего вина выражается так: “пусть природа делает свое дело”, “великое вино начинается в винограднике” и “хорошее вино начинается с хороших плодов".” Я никогда не встречал винодела, который был бы доволен тем, что полностью отдает должное своему виноградному творчеству. Лучшие почести в прекрасном вине всегда достаются Матери-Природе. Вино было одной из первых коммерческих отраслей промышленности, которая использовала преимущества зеленых зданий, с подземными подвалами вместо кондиционеров и гравитацией вместо насосов. Эти инициативы в защиту окружающей среды заложены в самой ДНК вина.
Конечно, мы можем использовать это время во время локдауна, чтобы поразмыслить о наших собственных достижениях в области устойчивого развития, и мы можем наметить курс на более значительное систематическое улучшение. Что еще более важно, мы должны добиваться синергии между другими областями сельского хозяйства, а также более широкой пищевой и туристической промышленностью, чтобы создать совместное движение для достижения наших целей.
Филлоксера была окончательно преодолена благодаря коалиции международных сельскохозяйственных, правительственных и исследовательских интересов. Этот вызов ознаменовал бы начало так называемой большой науки, определяемой как научный прогресс, движимый скоординированными усилиями правительств и международных организаций во время и после Второй мировой войны. Большая наука пользовалась масштабным финансированием и стимулировала такие высокие и амбициозные достижения, как физика высоких энергий, космический телескоп Хаббла и программа "Аполлон". Если наука была большой тогда, она должна быть еще больше сегодня. Более крупная наука-это ключ к защите нашей планеты после вируса.
Во время COVID-19 мы тоскуем по нашим старым рутинам, мы мечтаем вернуться к нашей деятельности до локдауна (я был бы счастлив подстричься), и мы хотим, чтобы все вернулось к нормальной жизни, которую мы знаем. По правде говоря, никто из нас не должен хотеть вернуться к нормальной жизни. Мы можем стремиться к большему. Мы должны хотеть прыгнуть далеко за пределы нормального и сразу перейти к лучшему, как только все это закончится.
Продолжение в следующей статье...