Во время беседы на канале "Scars & Guitars" Стивен Уилсон рассказал о своём предстоящем альбоме "The Future Bites", об ощущениях о гитаре, о своих отношениях с участниками OPETH и о многом другом.
Заострив внимание на его текущих отношениях с гитарой, Уилсон сказал:
«Когда я беру гитару в руки сейчас, я изо всех сил стараюсь сделать на ней что-нибудь. И я, конечно, не самый лучший музыкант в мире, но я пытаюсь сделать на ней что-то, что, как мне кажется, не делалось миллион раз до этого.
Когда я сочинял песни для "The Future Bites", я обнаружил, что больше тяготею к синтезаторам, к электронному звуку, который, если быть честным, ближе тому миру, в котором мы живём, он отражает звук, в котором мы живём сейчас.
Мы живём в электронном мире, так что это звучание для меня стало более вдохновляющим, но я обнаружил, что это был вполне логичный шаг, чтобы перенести в таком виде мой вид эстетики и мою музыкальную лексику в этот мир.
Я не думаю, что это звучит как масштабное изменение моего стиля, но в то же время на первый взгляд это совершенно другой набор музыкальных приёмов, которые я использую.
И не сказать, что это нечто осознанное, это просто то, что меня больше волнует. Когда я играл на клавишных, меня больше вдохновляло их звучание, а не гитара».
На вопрос о работе с OPETH и сопродюсировании альбома "Blackwater Park" 2001 года, "Deliverance" 2002 года и "Damnation" 2003 года Стивен ответил:
«В то время, как я думаю, мы с Майком [Микаэлем Окерфельтом, фронтменом Opeth] находились в очень похожей ситуации, но были музыкантами из разных направлений.
Его бэкграундом был дэт-металл, но он хотел расширить рамки своего творчества; в то же самое время я черпал вдохновение из психоделической и прогрессивной музыки, но стал больше интересоваться возможностями тяжёлого звучания.
Интересно, как мы оба оказались в одном и том же месте... Мы были словно проезжающие поезда, которые шли из разных направлений, но пришли в одну и ту же точку.
Так что для меня работа с Opeth была способом предоставить им, возможно, более сложное продюсирование, больше слоев в звучании, более тонкие оттенки звука, а также возможность для меня узнать немного больше о мире экстремальной брутальной металл-музыки, которую я потом впитал и использовал в своей группе в то время — в Porcupine Tree.
Так что это был очень взаимовыгодный опыт, которому я до сих пор очень рад и горжусь тем, что являюсь его частью».
Металл-группы стали обращаться к тебе с просьбой о сотрудничеств из-за огромного успеха Opeth?
«Да, и я сказал "нет" всем им, потому что ни одна из них не была так хороша, как Opeth. Я думаю, что это часть проблемы, которая заключается в том, что когда ты поработаешь с Opeth, ты в некотором роде становишься избалованным, просто те изысканность и музыкальность, которые есть у Микаэля, на самом деле довольно необычны.
Интересно, что ты подхватываешь всё это, потому что я думаю, что для меня это был не первый раз, когда я сталкивался с таким сопротивлением со стороны фэн-базы, хотя это исходило от третьей стороны.
Opeth не была моей группой, многие люди воспринимали их как зануд. Это был не первый раз, когда я столкнулся с подобным, и я думаю, что с тех пор я воспринимаю это почти как получение Знака почёта, когда я расстраиваю хардкорных фэнов.
И сейчас я делаю это снова с "The Future Bites". Я знаю, что некоторые из моих фэнов очень расстроены, потому что я не исполняю традиционный прогрессивный рок, и это не гитара — альбом более электронный, в нём больше попсовой чувственности...
Я знаю, что есть люди, которые очень расстроены. Я уже привык к тому, что это случается почти с каждым альбомом, и это чувство — воля развиваться и не повторять себя — очень сильно во мне».