У Лены отсутствовало всякое желание отдавать детей родственнице. Даже на один день. Между ними давным-давно пробежал холодок, и отношения между ними не спешили улучшаться. Жену поддерживал муж, не давая ей раскиснуть окончательно. Говорил слова поддержки, подбадривал, не давая даже шанса для сомнений. В конце концов Лена решилась, начала собирать сына. Когда все приготовления были окончены, ей осталось только проводить детей до машины. Проводив, она почувствовала облегчение. Мир окрасился в иные краски, и она почувствовала совершенно иной настрой. Она слышала шелест каждого листочка, и он о чем-то ей напевал. Она долго прислушивалась, а потом просто истерично засмеялась охватившему чувству мнимой свободы. Это состояние было схоже на состояние освобожденного на время заключённого. Такую свободу они испытывают. Никак она не могла поверить, что сейчас сможет вернуться домой, и спокойно сделать себе бутерброд…
***
Когда приехал её муж с детьми, Софья Павловна с соседкой Светланой сидели на скамейке, тараторя и что – то увлеченно обсуждая. Иногда кто-то из них выходил на обочину, чтобы приметить гостей. Впрочем, это действие было ненужным – и без того можно было услышать верещание детворы из открытых окон машины. Такая новость обескуражила Софью Павловну, ведь кроме как на основных мероприятиях два три раза в год, она их не видела, и не имела представлений, как вести себя с ними.
- Смотрите, какие люди! Сколько лет, сколько зим! – с удивлением улыбнулась соседка, вырвав собеседницу из оцепенения.
На асфальт высыпала гора детей, во главе с отцом семейства. Они кричали, перебивая друг друга, два мальчика помогали нести ему пакет, и спорили, кто несет больше. Впереди всех скакала вприпрыжку их кудрявая сестрёнка. Софья Павловна, торопясь, двинулась навстречу им.
В какой-то момент девочка остановилась и удивленно посмотрела на женщину, раскрыв ротик. От такой картины в душе Софьи Павловны ворочалось что-то тревожное и волнительное, она подошла к своим внукам и наклонилась к ним, трепля каждого по голове.
- Ну, как вы? «Уже не маленькие совсем, выросли», - сказала она, - вспоминали бабушку?
Все вразнобой отвечали – «да!», и в этот момент все ощущали некую свободу, ведь теперь им можно будет творить всё, что вздумается, вдали от дома. А всё остальное было неважно.
- Как думаете, что сегодня на обед? Предлагаю всем откушать вооон на той лужайке, устроим небольшой пикник.
Дети снова заверещали и стали носиться вокруг бабушки, будто это последний оплот их радости и беззаботности.
Сергей помог дойти маме до скамейки с сумкой и провизией, поддерживая её под руку. Женщина была уже в преклонном возрасте, ходить ей было очень нелегко. Особенно наклоняться и вставать составляло большой труд.
Софья Павловна заглянула в сверток на руках у отца, и увидела красивые, орехового цвета, глаза младенца. «Как они напоминают мне глаза мужа. Как прям с него срисовали», - удивилась про себя женщина. С этими мыслями свёрток перешел к ней на руки.
- Не скучайте, мама, если что, звоните нам, лучше Лене, она точно ответит в случае чего. Все вопросы к ней.
- Стой! Чем вы кормите мальчика? - встревоженно посмотрела бабушка на сына. Она вдруг поняла, что уже забыла, как это – нянчить и возиться с самыми младшими. Да и времена меняются. Но существо было настолько маленьким, что она боялась что-то сделать с ним не так. Что-то сделать неправильно. Вполне возможно это было одной из причин страха, оставаться наедине со всей этой оравой. Ведь тут нужен глаз да глаз.
- Слушай ну я тут точно в этих делах не бум бум, это уж к Лене надо. Она точно всё знает и подскажет, вот, на, поехал я, на работу надо – он передал ей еще один пакетик с нехитрым скарбом, и скрылся в машине.
- И это всё? – подняла брови Софья Павловна.
С чувством долга она прижала мальчика к себе, и направилась к детворе, которая уже роилась над пакетом. Оттуда пахло свежеиспеченными пирожками, и еще чем-то сладким, похожим на печенье. Бабушка оперативно всё раздала каждому, и угостила их свежеприготовленным чаем с шиповником.
Когда дело коснулось каких-то вопросов, она поняла, что совсем не хочет обращаться за помощью к Лене. Ведь это обозначало бы её некомпетентность в делах материнства, а какая бабушка захочет уступать в этом своей же невестке? Когда она была еще молодой матерью, то проблем с уходом за её детьми не возникало, а в случае чего ей всегда могла помочь её соседка. В общем ей хотелось казаться всезнающей, быть броней и крепкой опорой, чтобы думали, что на неё всегда можно положиться. Звонить невестке никак не хотелось, ведь это значило признать тот факт, что она не всезнающая, как ей хотелось все время казаться. Когда она родила Серёжу, проблем так же не возникало. У неё был хороший пример и помощник – нынче уже покойная, Анастасия Михайловна. Чтобы помочь Софье, женщина брала отпуск. Таким образом Софье давали отоспаться и набраться сил, чтобы вновь нянчиться с детьми. Со временем Софья Павловна, будучи еще молодой, позволила себе больше свободы. Она уходила гулять, пользуясь тем что ей помогали. Но Анастасия Михайловна знала границы, и отдавала бразды воспитания обратно Софье.
Конечно иногда по ночам она помогала ей, занимая место у кроватки Серёжи, укачивая его, чтобы он вновь уснул. Она же научила Софью азам – как ухаживать за маленьким ребёнком, как укачивать, как правильно кормить, и многое другое. В первый раз она кормила младенца, показывая, как и чем правильно кормить. Софье было непросто осознать, что теперь вся ответственность за будущее ребёнка ложится на неё.
А ей хотелось бы думать, что её миссия в этом мире не только быть матерью, кормить, стирать пелёнки, поучать. Но и заниматься чем-то ещё, своим развитием…, например, получить второе образование, или заняться танцами. Давным-давно у неё вышел один неприятный разговор с Анастасией Михайловной.
- Мой муж в очередной раз уехал в какую-то дальнюю командировку. А мне что, теперь приковать себя к сынишке, сутками напролет не отходя от его кровати. Я похожа на девушку, весь мир которой зациклен на одном лишь ребёнке? – попыталась выразить своё негодование молодая Софья Павловна.
- Да как вы так можете говорить? Вы вместе взяли ответственность за ребёнка, у каждого из вас своя ответственность. Мише нужно для вас денежку заработать, это его труд. Ваш труд – сделать всё возможное для здоровья вашего ребёнка! – поясняла свекровь Софье. – Постыдились бы вы таких слов.
- Анастасия Михайловна, если вы думаете, что я похожа на робота – няньку, то вы ошибаетесь. Я тоже человек, и я не хочу терять свою молодость в бесконечных стирках, готовках, бессонницах. Это не жизнь счастливого человека. А вы, как бабушка родного ребёнка, могли бы и больше участия проявить, - возмутилась Софья. Если бы я только знала, как это всё на деле будет!
- А что, тебя кто-то просил рожать что ли? - перешла в наступление Анастасия Михайловна, - Я ведь если что, не отказываю в помощи…всегда можешь обратиться ко мне!
- Спасибо за такую «помощь,» я и без такой помощи проживу.
Так и порешили тогда, Софья не обращалась больше к свекрови, больше они не связывались.
Чуть позже возникла большая трудность – маленький Серёжа попал в больницу с астмой. Софья была встревожена не на шутку, и у неё просто не выбора, как снова обратиться к Анастасии Михайловне за помощью. Здесь не было места прошлым распрям.
Надо отметить, что тот разговор не прошёл для Софьи бесследно. Она переживала, обдумывая её слова, понимала, что высказывалась резко и эгоистично, тем более по отношению к свекрови и её сыну.
Теперь Софья Павловна поменяла точку зрения в отношении невестки Лены. Теперь она осознавала, что так же может неправильно что-то делать их ребёнком, и у неё уже не оставалось сомнений, когда она набирала номер невестке. «Мне уже нет дела до чужого мнения обо мне, если дело касается моих внуков и их благополучия». С этими мыслями она обратилась к невестке.