Девушке, обдумывающей житьё с сибиряком, следует психологически и физически подготовиться к упорному и непробиваемому мясоедству. Практически поголовному. Это где-то гены, где-то биофизика жителя холодной стороны, где-то исторически сложившийся пищевой менталитет. Как ещё в Х1Х веке о жителях Енисейской губернии (сейчас Красноярский край) писал Н. Латкин, «здешний мужик любит есть жирно».
Конечно, нынешние поколения сибиряков, особенно из молодых, вполне себе современные едоки, могут питаться суши, пиццей, сосисками. Но обманываться не стоит, как и надеяться, что с таким меню и полуфабрикатами можно протянуть семейную жизнь. На такое даже при самой сильной любви сибиряка хватит лишь на медовый месяц и ещё чуть-чуть. А потом закричит сомкнутыми губами, поднятыми ушами, страдальческим взглядом: «Горячего! Мяса!». Есть мясо в разных видах и вариациях сибиряк может на завтрак, обед и ужин, ну и полдник бутербродно-колбасный. Иначе вроде как и не жизнь.
Вообще у мужчин-сибиряков крайне выражена пищевая тревога и запасливость. Осталась, видимо, со стародавних времен, когда суровые долгие зимы и тяжёлая жизнь у тайги, у реки требовали изрядного количества продовольственных запасов. Да и в наше время в зиму истинные сибиряки без достаточного количества мяса и сала не уходят, дополняя это погребами с картошкой и разносолами. И это характерно не только для сельских, но и городских жителей. Сейчас менее, а еще тридцать лет назад все сибирские города были в «россыпях» самостийных подвалов, что для европейских наших городов было не очень характерно. По своему опыту знаю, что если у сибиряка нет в холодильнике солидного шмата сала, а морозилка заполнена мясом лишь наполовину, начинается крайняя степень пищевой тревоги – паника. Голод грядеши! Причём морозилка не холодильника, а специальная морозильная камера с четырьмя отсеками.
И вот угораздило меня, уроженку Предуралья, в целом близкую к вегетарианству, выйти замуж за такого показательного сибиряка-мясоеда. А мне бы мучного да зелёного… Уж зеленных салатов я могу есть бадьями, и даже от вегетарианского, естественно, супчика с молодыми березовыми листьями не откажусь. Попытки обратить своего мужа-сибиряка, да ещё и с белорусскими корнями (а это вообще тяжёлый случай, мясоедство в абсолюте даже и у женской половины), ничем не кончились, а салат из одуванчиков чуть не вернул меня на девичью фамилию. Через эти свои зеленные пристрастия я серьёзно опозорила семью своего мужа. Как-то приехали мы в гости к свекрови в цветущую пору июня. Вокруг – зелёная аптека и самая изысканная кухня, прямо под ногами. Сынок был ещё маленький, и бледного горожанина я всегда старалась подкормить чем-нибудь диетическим, «природным». На моей родине, в родительской семье с преобладанием хрупких женщин в такую пору всегда баловались вегетарианским крапивно-щавелевым супчиком. Вот и здесь я решила сварить такой, родню деревенскую удивить.
Щавель, лук-батун в огороде имелся, а вот с крапивой вышла незадача. Нет, как в каждой деревни её вокруг в достатке. Только в Сибири более распространена крапива жгучая, а для еды пригодна лишь двудомная. А её во дворе и огороде и не росло как назло. Поиски остановили меня у соседского садочка-малинника. Но не через забор же махать… Тут кстати и соседка баба Маня нарисовалась. Я простодушно попросила у неё той крапивки. «А зачем?» -- подозрительно спросила баба Маня. Я добросердечно и рассказала, что собираюсь суп варить, да как это будет вкусно и вообще ой-ёй. «Ты подивись-ка!» -- приговаривала баба Маня, с ответной сердечностью пластая мне крапивные ростки. И всё, разошлись подобру-поздорову.
Я уже начала суповарение, когда вышла в кладовку за мукой. Через дощатые стены хорошо было слышен разговор соседок – свекрови моей и бабы Мани. «Ой, смешная у тебя невестка!». Моя свекровь тут же в стойку: »Чего это?». «Так чего это она крапивы просила? Чи больше не ест ничего?». В дом моя свекровь зашла с перекошенным лицом. Слышу, шепчет со слезами моему мужу: «Ты уж скажи Тане, чтоб она с крапивой ничего не варила, и у Мани не рвала. Если надо, я ей нарву тихонько за деревней. А то скажут люди, что у нас есть нечего».
Ну всё равно же сказали, баба Маня ньюсмейкером оказалась отменным, доложила как надо о Шуркиной невестке и её странном (позорном, по мнению деревни) ёдове. К вечеру явились на разведку две милые тётушки -- крёстная мужа и ещё одна соседка. Чинно так сидят, со значением на свекровь посматривают, молча сочувствуют, что такая беда с невесткой --, презренной крапивой семью кормит, крапиву ж на корм рвут только для свиней и курей. Я по простоте душевной им по тарелочке супа и выставила. «Не, мы такое не едим!», - замахали руками. Но из жгучего интереса ложки взяли и приготовились показательно умереть. Ну и стукоток только пошёл, да приговаривают лишь: «Вкусно, Алена? И мне вкусно». Едят и переглядываются в удивлении, что живы и здоровы. Хотелось мне и бабе Мане тарелочку крапивного супчика отнести да не осталось ничего.